Таисия поплелась на остановку автобуса, норейсовый «ЛиАЗ», как назло, только что ушел. К счастью, мимо проезжал на саняходин из соседей, он предложил девочке:

– Залезай в дровни, я на ферму за сеном,доброшу тебя до леса, а там добежишь.

Таисия с комфортом докатила до опушки, прошлапо тропинке к задней калитке, вошла незамеченной в дом. Девочка уже хотелакрикнуть: «Аня! Ты как?» – но вдруг ухо уловило странные звуки, шлепки, шорох,тяжелые вздохи… Тася очень удивилась и заглянула в приоткрытую дверь кухни.

Увиденное парализовало голосовые связки. Отеци Аня стояли у плиты, оба на коленях. Перед ними на желтом линолеуме лежалотело, странно вытянутое. Через секунду Тася поняла: это женщина, у которойбесстыдно задралась юбка, открыв толстые ноги в коричневых чулках.

– Как ее теперь тащить? – деловитоспросила Аня.

– На одеяле до заднего двора, –спокойно ответил отец, – там сугробов намело, ночью увезу, сейчас светло.

Тася заорала:

– Что вы делаете?

Петр Семенович вздрогнул и приподнялся, Тасявжалась в стену.

– Ты же в школе должна быть! –ахнула Аня. – На концерт хотела остаться!

– Голова разболелась, – залепеталаТася, – медсестра меня домой отправила.

Отец глянул на старшую дочь.

– Я же велел дверь запереть!

– Она закрыта, – прошепталаАня, – на ключ и задвижку. Я проверила, подергала.

– А задняя? – уточнил Сурганов.

– Ой, – побледнела старшаядочь, – я про нее забыла.

– Кто эта тетя? – ожила Тася. –Почему она лежит? Ей плохо? Молчит, не разговаривает…

– Иди к себе, – сурово приказалотец, – не выходи из спальни, пока я не позову.

Таисия кинулась в комнату, не снимая пальто.Она села на кровать и стала напряженно вслушиваться. В доме сначала стоялатишина, затем кто-то налетел на ведро у заднего выхода, оно загрохотало… Таисиязажала уши, ей было страшно до одури. Она не понимала, откуда в их доме взяласьпосторонняя и по какой причине гостья улеглась в кухне на линолеум.

В пять вечера в спальню вошел отец.

– Ты должна мне помочь, – хмуросказал он, – Ане совсем плохо, встать не может. Обычно она на подхвате, носегодня придется тебя к делу подключать.

– Хорошо, папочка, – покорнопрошептала Тася, – я сделаю, как ты скажешь.

Лицо Петра Семеновича разгладилось.

– Правильно, доченька, – неожиданноласково сказал он, – умница. Надо не вопросы задавать, а действовать.

Отец велел Тасе сесть в кухне на табуретку,принес большую коробку с гримом и начал колдовать над лицом дочери. Девочка нешевелилась. Она не понимала, зачем папа проделывает такие странные манипуляции,но боялась спросить. Петр Семенович действовал умело, словно был не доктором, апрофессиональным гримером. Затем в руках у Сурганова оказался парик, исветловолосая Тася превратилась в шатенку.

Потом настал черед одежды. Отец подал дочеричерную юбку, светлую блузку, слегка вытянутую шерстяную кофту и велел:

– Надевай.

– Велико мне, – ответила Тася.

Отец кивнул, ушел, вернулся с полотенцами исказал:

– Обмотай парочку вокруг талии, одно подблузку сунь.

Тася покорно выполнила приказ. Спустя час четырнадцатилетнегоподростка было не узнать. Мешковатое темное пальто с воротником из натуральнойнорки сделало девочку бесформенной, дурацкая вязаная шляпа с полями отбрасывалана лицо тень, ватные тампоны, засунутые в рот, придали щекам одутловатость. Петростался доволен.

– Выглядит убедительно, на улицестемнело, все пройдет удачно! – кивнул он, оглядывая дочь. – Теперьслушай меня внимательно. Вот сумка, в ней кошелек, паспорт, ключи. Ты сядешь наэлектричку, приедешь в Москву, отправишься по адресу, который я тебе дам,войдешь в дом, откроешь квартиру ключами, включишь на кухне свет и радио,посидишь там часок и уйдешь. Внимание! Вот пакет. В нем твоя одежда и ботинки.Уйдешь из той квартиры в своем обличье, парик захвати с собой, лицо протрешьвот этими салфетками. Только не бросай их в туалет или в мусорное ведро послеиспользования, забери с собой – там ничего оставлять нельзя! Чужое пальтоповесь на вешалку, обувь поставь в калошницу. Руками ни за что не хватайся, вотперчатки, не снимай их, когда станешь открывать-закрывать дверь, в квартиретоже будь в них. Запомнила?

– Да, – кивнула Тася.

– Вот эту дамскую сумку тоже повесь вприхожей, ключи положи у зеркала, – распоряжался отец. – Домойвозвращайся не сразу. Сначала сходи в кино, потом поймай такси, водителю скажи:«Я удрала из школы в Москву, прикинулась больной, очень хотелось фильмпоглядеть. Теперь боюсь, что до отца дойдет, выпорет он меня. Высадите меня улеса, с заднего двора к дому подбегу». И непременно запомни номер машины. Ясно?

– Да, – прошелестела Тася, у которойот обилия наставлений и волнения даже прошло недомогание.

– Еще одно! – продолжал инструктажпапа. – Тебе сейчас пятьдесят лет! То есть ты должна сыграть роль женщиныв возрасте. Не беги, не подпрыгивай. Слегка сгорбись, опусти голову. Видела,как немолодые тетки ходят? Спина круглая, ногами шаркают… Попробуй изобразить.

Тася насупилась, подняла плечи и медленнопотащилась к двери.

– Нормально, – кивнул отец. Потом онвдруг обнял дочку и сказал: – От тебя сегодня многое зависит, будь осторожна!Мала ты еще, конечно, для операций, но так уж судьба распорядилась, быть и тебепроводником. Лиха беда начало! Мне в первый раз еще хуже пришлось. Ладно, потомобъясню, как жить станем.

Тася блестяще справилась с поставленнойзадачей. Домой она вернулась в полвторого ночи и отчиталась перед отцом.

– Хорошо, – одобрил он, –думаю, проблема окончательно решится завтра и ничего дурного не произойдет. Ноесли вдруг сюда заявится участковый и начнет приставать с вопросами, кто к намв гости приезжал, ответишь с испуганным видом: «Не знаю, я вернулась ночью,обманула всех, и медсестру в школе, и отца. Больной прикинулась – градусникнатерла, когда медичка отвернулась. А папе сказала, будто на вечере задержалась.Сама же в Москву поехала, кино глядеть. Вот билет, не выбросила. Могу и номертакси сказать, которое меня до леса довезло». Вопросы есть? По делу?

– Нет, – помотала головой Тася.