– Ты чего, провинилась, что ли? –хмыкнул Ефимыч. – Клизму с градусником перепутала, вот и заставили насутки выйти?

– Слышь, Ефимыч, – не обращаявнимания на подкол, попросила Тася, – просьба к тебе есть, хорошозаплатят.

– Че делать надо? – обрадовалсявечно нуждающийся в деньгах санитар.

– В третьем отделении девушка умерла,Полина Брызгалова, – трясясь, словно больная собака, начала Таисия, –тело утром к вам спустили. Родственники…

– Нормалек, – перебил ееЕфимыч, – для тебя, как для родной, расстараюсь!

Таисия всегда нравилась Ефимычу, медсестребыло примерно столько же лет, сколько санитару, и она так же, как и он, всюжизнь протрубила в клинике. Одно время он даже пытался ухаживать за ней, ноТася любовь крутить не захотела, стараний кавалера не замечала, а когда мужикпопытался прижать ее в укромном уголке, не стала драться или орать, а оченьтихо сказала:

– Не обижайся, Фимыч, ты симпатичный, воттолько правило у меня: в чужом лесу не охотиться. Не было бы у тебя жены,другой разговор, а так – прости.

На том неначавшийся роман завершился, ноЕфимыч сохранил с Тасей хорошие отношения. Между ними завязалась дружба, акогда супруга санитара заболела и очутилась на операционном столе, старшаямедсестра лично ухаживала за ней и вытащила почти с того света.

Ясно теперь, почему Ефимыч мгновенно заявил:

– За бесплатно сделаю, как роднуюоформлю, куклой уложу, не сомневайся, Тася!

– Не о том речь, – отмахнуласьподруга. – И заплатят тебе хорошо, вот только…

– Что? – удивился санитар. – Даговори, не мямли, сказал уже, для тебя все сделаю.

И тут Тася рассказала такую историю, чтосанитар обалдел. С подобным он сталкивался впервые. Умершая Полина Брызгаловапоругалась с родителями. Отец с матерью были против ее брака с бедным человекоми вычеркнули из своей жизни дочь, самовольно побежавшую в загс. У Поли естьсестра, Таня. Вот она поддерживала отношения с Полей, не боясь родительскогогнева, девушки встречались тайком. Спустя некоторое время Полина заболела иумерла, Таня сообщила семье страшную весть, но родители даже после кончиныдочери не пожелали изменить свое к ней отношение.

– Для нас она давно скончалась, –отрезал отец.

А муж Полины не москвич, и он сказал Тане:

– Я возвращаюсь к себе за Урал, мне встолице жить неохота, тело жены увезу с собой, похороню в своем родном городе.

Таня пришла в ужас, она не хотела лишитьсявозможности приходить на могилу к Полине и придумала выход. Обратилась к своейзнакомой, медсестре Таисии Петровне, и попросила ее:

– Договорись в морге, пусть мне Полютайком отдадут, я ее ночью увезу и похороню, а мужу в положенный день закрытыйгроб вынесут, он его и увезет.

Ефимыч сначала заколебался, но потомсогласился помочь. Таня предложила за услугу хорошие деньги, да и Тася оченьпросила за девушку. А еще санитар не усмотрел в ситуации ничего криминального.Полину-то никто не убивал, сама на тот свет ушла, ну какая ей теперь разница,где лежать? Кроме того, Ефимыч знал, как родственники способны поцапаться из-замертвого тела, один раз он стал свидетелем натуральной драки, которую устроилив ритуальном зале свекровь с невесткой, пытаясь отстоять свои права напокойного.

– Вы поверили этой истории и выполнилипросьбу Тани? – уточнила я.

– Ну… вроде… того… Да! – подтвердилсанитар. – Ночью отдал Татьяне тело.

– Как же девушка увезла его? –поразилась я.

Ефимыч крякнул.

– На машине она была, а стекла в нейзатонированы. Я Полину-то на заднее сиденье посадил, навроде заснула.

– Жуть! – передернулась я. –Вряд ли Таня одна ее повезла. Кто еще был?

– Не знаю, – равнодушно пожалплечами санитар. – А на следующий день эта Таня уже официально пришла, смолодым парнем. Они получили гроб, и ку-ку. Больше мы не встречались!

– Отлично, – кивнула я, –просто фильм по такому сценарию снимать можно! Дайте координаты ТаисииПетровны.

– Сорок третья квартира, – буркнулЕфимыч.

– Простите? – не поняла я.

– Я живу на третьем этаже, Тася на пятом.

– В этом же подъезде? – удивилась я.

Санитар закивал.

– Да. В советские времена, может, чегобыло и не купить, но к людям хорошо относились, квартирами лучших работниковобеспечивали, вот мы и очутились рядом. Жена моя больничной аптекой заведовала,я всю жизнь работал в клинике, кем только там не был, последние двадцать летпри покойных.

– Понятно, – перебила яЕфимыча. – Ведите меня к медсестре!

– Так она на работе, – пояснилсанитар. – Чапай в больницу, первое хирургическое.

– Рассказывая о смерти ПолиныБрызгаловой, вы вроде назвали третье отделение, – попыталась я пойматьЕфимыча на неточности.

– Может, оно и так, не помню, два годапрошло, – заявил санитар. – Ступай к Тасе, со мной все чисто, ничегоплохого я не сделал. Наоборот, людям помог.

– Папа, – высунулась из квартирымолодая женщина, – ты скоро? Мне уходить пора, а Сережка плачет.

– Иду, – кивнул заботливый дедушка илегко сбежал по ступенькам вниз.

Я посмотрела ему вслед. Похоже, Ефимычаничего, кроме денег, в этой жизни не интересует, он даже не спросил имяженщины, которая пришла к нему с расспросами, то есть мое, просто выставил ценуза информацию и сразу «слил» свою подругу Таисию. Впрочем, санитар ничем нерисковал, по документам все чисто, и он понял: я не из милиции, сотрудники МВДне станут платить за сведения, у них есть иные способы добыть информацию.

Таисию Петровну я нашла в небольшой комнатке,заставленной шкафами. Я вошла в кабинетик в тот момент, когда старшая сестрараспекала круглолицую девочку в белом халате.

– Это безобразие! – сердиласьона. – Как ты могла взять…

Тут Таисия увидела меня и резко сменила тон.

– Иди, Вера, работай.

Девушка шмыгнула носом и испарилась.

– Слушаю вас, – улыбнулась мнестаршая медсестра. – На данном этапе мы имеем три свободные палаты люкс.Две выходят окнами на проспект, о чем предупреждаю сразу. Цена на них из-зашума с улицы не падает.