– Могу поспорить, что в твоей комнате повсюду пыльца пикси, – с отвращением произносит Баз.

– Не зли ее еще больше, – говорю я. – Спокойной ночи, Пенни.

– Ладно. – Она поднимается и забирает книгу, которую читала.

Это копия подшивок «Фактов»: теперь мы все их штудируем в поиске зацепок. Скоро станем экспертами в событиях десятилетней давности.

Все это так странно…

Не только работать с Базом, но и постоянно проводить время с ним и Пенни.

За пределами комнаты он по-прежнему не общается с нами.

Баз говорит, что его прихвостней потрясет то, что он водится с врагом. Он так и назвал их – «мои прихвостни». Может, просто издевался…

Я не всегда могу понять, когда Баз надо мной насмехается. Он кривит губы, даже когда чему-то рад. Хотя не знаю, бывает ли он рад. У него есть два состояния: раздосадованный и садистски веселый.

А еще он строит заговоры. Это ведь тоже состояние? Тогда три.

И испытывает ко всему отвращение. Четыре.

Мы с Пенелопой до сих пор не делимся с Базом всем подряд. К примеру, мы никогда не говорим о Маге, иначе это немедленно закончится ожесточенным спором. Да и Пенни не хочет, чтобы Баз знал о натянутых отношениях ее семьи с Магом. Хотя Баз наверняка посочувствовал бы.

Пенни постоянно напоминает мне, что Баз все еще мой враг. А когда закончится перемирие, он использует все, что узнал, против меня.

Не уверен, что именно мне нужно об этом напоминать. Половину времени, что мы проводим вместе, я сижу на кровати и читаю, а Пенелопа и Баз сравнивают их Топ-10 любимых заклинаний с 1800 года или спорят о магической ценности «Гамлета» по сравнению с «Макбетом».

На днях Баз проводил Пенелопу до Дормитория по пути в Катакомбы. По возвращении он сообщил, что никак не может догадаться, как Пенелопа проникает в Дом Лицедеев. А на следующий день Пенни рассказала, будто он наотрез отказывался признаться, что собирался высосать кровь у грызунов.

– Ты идешь в мою сторону? – спрашивает у него Пенни, стоя на пороге.

– Нет, ночью останусь здесь, – отвечает он.

Чертовски странно!

– Тогда увидимся за завтраком, парни, – говорит Пенни, закрывая за собой дверь.

Если Баз не пойдет сегодня на охоту, то мне остается лишь принять душ и лечь спать. Наедине у нас больше шансов увязнуть в ожесточенных спорах.

Когда я беру пижаму, Баз подает голос:

– Так какие у тебя планы на следующую неделю? На каникулы?

Я стискиваю зубы:

– Возможно, на несколько дней поеду домой к Пенни, а оставшееся время проведу здесь.

– Не будешь праздновать у очага семейства Веллбилав?

Я громко хлопаю дверцей шкафа. Мы с Базом пока не говорили об этом. Об Агате.

Не знаю, общаются ли эти двое. Или же встречаются.

Агата даже больше не приходит на ужин. Наверное, ест у себя в комнате.

– Нет, – говорю я, проходя мимо его кровати.

– Сноу… – произносит Баз.

– Что еще…

– Поехали в Гемпшир.

– Что? – Я останавливаюсь и смотрю на него. – Зачем?

Баз прокашливается и, скрестив руки на груди, вздергивает подбородок, чтобы посмотреть на меня сверху вниз:

– Ты поклялся помочь мне найти убийцу моей матери.

– Я и так тебе помогаю.

– Что ж, там ты будешь более полезен, чем здесь. У нас настолько огромная библиотека, что в одиночку мне не справиться. И там у меня есть машина, мы могли бы вплотную заняться расследованием. А здесь даже Интернета нет.

– Ты предлагаешь мне поехать к тебе домой?

– Да.

– На Рождество.

– Да.

– К твоей семье.

Баз закатывает глаза:

– Своей у тебя, кажется, нет.

– Ты свихнулся!

Я вновь направляюсь в ванную.

– Почему свихнулся? – возмущается он. – Я бы воспользовался твоей помощью, а здесь тебе нечего делать. Можно подумать, ты будешь рад здешней компании.

Я останавливаюсь у двери и оборачиваюсь:

– Твоя семья меня ненавидит!

– Да, и что? Как и я.

– Они хотят убить меня.

– Они тебя не убьют – ты же будешь гостем. Хочешь, я даже наложу заклинание. «Будь нашим гостем».

– Я не могу остаться у тебя дома. Ты издеваешься, да?

– Сноу, мы жили в одной комнате семь лет. Неужели у тебя с этим проблемы?

– Ты и правда свихнулся! – говорю я, закрывая дверь.

У него совсем крыша поехала.

– Значит, твоя мама мне не доверяет? – спрашиваю я.

Мы идем по коридору, а Пенелопа жестом пытается заставить меня замолчать.

– Доверяет. Полностью доверяет. Она знает, что ты честный и прямолинейный и что если услышишь что-нибудь из ряда вон, то сразу помчишься к Магу.

– Неправда!

– Правда, Саймон.

– Пенни!

– Ш-ш-ш!

– Пенни, – говорю я уже тише, – я бы не стал подставлять твою маму перед Магом. Да и она бы не совершила ничего противоправного.

– Она снова прогнала его Помощников. Примал сказал, что в следующий раз Маг сам наведается к нам в дом.

– Тогда мне тоже следует там быть. Он ни за что не навредит ей в моем присутствии.

Пенни замирает на месте:

– Саймон, ты на самом деле думаешь, что Маг может навредить маме?

– Нет. – Я тоже останавливаюсь. – Конечно, он этого не сделает.

Она наклоняется ко мне:

– Мама составляет жалобу для Ковена. Она считает, что в итоге все разрешится. Но ты же знаешь: пока я дома, нужно изучить Уотфордскую трагедию, а в свете всех событий мама точно не пустит тебя в нашу библиотеку. Она зовет тебя Мини-Маг.

– Почему она меня так не любит?

– Любит, – закатывает глаза Пенни. – А вот его, кажется, нет.

– Пенни, твоя мама меня не любит.

– Просто она считает, что ты притягиваешь неприятности. Так и есть, Саймон. Серьезно.

– Да, но я не виноват.

Пенелопа трогается дальше:

– Уж я знаю это как никто другой.

Я не против остаться в Уотфорде один. Но на Рождество здесь совсем никого не будет. Мне придется вломиться на кухню, чтобы поесть. Может, попросить у поварихи Притчард ключ…

Мы добираемся до класса, и я намеренно ударяюсь плечом в стену возле двери. Те, кто считает бесполезным врезаться во что-то или бить вещи для улучшения самочувствия, ничего в этом не смыслят.