Она смотрела на него с откровенным недоумением и продолжалаулыбаться.

– Виктор Петрович, почему вы называете его участковым?Он же не участковый. Наш участковый Саша Резвых, я его прекрасно знаю.

– Он представился мне как наш новый участковый, нодокументов не показал.

А поскольку я знаю, что наш участок обслуживает старшийлейтенант Резвых, я и называю этого самозванца бандитом. Теперь вы поняли?

– Я поняла… А что, он не показал вам документов?

– В том-то и дело. Кстати, кем он вам представился?

– Капитан Доценко, Московский уголовный розыск. Поэтомуя и удивилась, что вы его участковым назвали.

– Вот видите, эти бандиты народ предусмотрительный. Онинавели справки и знали, что вы лично хорошо знакомы с нашим участковым, поэтомудля вас выдумали другую легенду, прикинулись муровцами. Понимаете, насколькоони опасны?

– Но я видела его удостоверение.

– Неужели? – Он скептически приподнялброви. – И что в нем было написано?

– Капитан милиции Доценко Михаил Александрович состоитв должности оперуполномоченного в управлении уголовного розыска Главногоуправления внутренних дел города Москвы. Я запомнила также номер удостоверения,дату его выдачи и срок действительности. Фотография была точно его, явнимательно смотрела. Что вы удивляетесь, Виктор Петрович? Меня муж строго инструктировалнасчет таких случаев, сами знаете, как бандиты на предпринимателей наезжают,надо все время быть начеку. Муж говорил, что, если появляются работникимилиции, надо обязательно запоминать все данные из их документов, потому чтодокументы чаще всего бывают настоящие, просто эти милиционеры, помимо основнойслужбы, еще и на мафию работают. Вот, – она протянула Шувалову розовыйквадратный листок, – я все записала для вас.

Последние ее слова Шувалов слышал словно издалека. Накакие-то секунды он утратил способность слышать и соображать и с большим трудомвзял себя в руки.

– Да-да, спасибо, – пробормотал он. – Ума неприложу, что от меня нужно уголовному розыску.

Он, конечно, кривил душой. И знал, что Анна это прекраснопонимает.

Тогда, четыре года назад, когда его подозревали впричастности к торговле наркотиками, они наверняка опрашивали всех соседей,чтобы выяснить, не ходят ли к нему подозрительные типы и не хранит ли он что-тоособенное в своей квартире, не привозит ли с собой из Петербурга некий груз, ивсе такое.

Подробности таких происшествий, какие случились с егосемьей, трудно сохранить в секрете, даже если они случаются в другом городе,так что Анна наверняка в курсе. Значит, они опять ворошат старые дела, опятьпытаются привязать его к этому омерзительному бизнесу. Да это боге ним, пустьработают, им за это зарплату платят. Но если они снова начнут цепляться к нему,то могут ненароком выследить. Вот это уже плохо.

Или все-таки причина их интереса к нему не в этом? Нет, нети нет, этого не может быть. Никто никогда не узнает о том, что он делает. Немогут менты выйти на его след. Значит, это старые дела, связанные с женой идочерью. И портретами сына и дочери этот капитан заинтересовался неспроста. Вкомнате еще дюжина портретов, а он спросил только про эти, словно других нет.Он прекрасно все знает, просто он глуповат и неопытен и не смог скрыть своейосведомленности.

Но подстраховаться в любом случае надо. Если они возобновилидело, то могут каждую минуту нагрянуть к нему с обыском, чтобы в очередной разпопытаться найти наркотики, которых у него отродясь не бывало. Необходимосрочно принять меры. Главное – избавиться от пистолета.

Виктор Петрович быстро собрался, положил оружие в «дипломат»и вышел из дома. Хорошо, что он вовремя спохватился, прислушался к интуиции.

Участковый! Надо же так плохо сработать! Ничего наша милицияне умеет, ничему не научилась, работают, как бездарные актеры в провинциальномтеатре.

Дурачок этот капитан, ему напел, что участковый, а всоседнюю квартиру зашел и даже вид поленился сделать, что интересуется каким-тооружием, якобы выброшенным преступниками, сразу стал о Шувалове спрашивать, даеще и настоящее удостоверение показал. На что он рассчитывал, интересно? Был быумный – справочки навел бы предварительно да выяснил, что из четырех квартир наэтом этаже в трех семьи живут по многу лет, наверняка хорошо знакомы другедругом и тут же Виктора Петровича проинформируют, какие бы обещания молчать онс них ни брал. А он пошел на авось, типично русское качество. Вот и пустьтеперь пожинает плоды своей беспечности. Нельзя считать себя умнее других, этобольшой грех. А если не так выспренне говорить, то просто большая ошибка.Молодец Шувалов, быстро сориентировался, пока они будут раскачиваться и готовитьсяк обыску, он пистолет выбросит в водоем где-нибудь за городом, пусть поищут.

Погруженный в эти мысли, он сел в машину, успев машинальноотметить, что от дамочки по фамилии Селуянова он будет ждать возмещения ущербаза ремонт до второго пришествия. Погасив в себе первый порыв поехатькуда-нибудь поближе, к Царицынским или Борисовским прудам, он направился кКольцевой автодороге и двинулся в сторону поселка Беседы. Проехав мост черезМоскву-реку, Шувалов съехал с Кольцевой и свернул на дорогу, ведущую кЛыткарину. На этой дороге, как он знал, есть несколько мест, где можно намашине вплотную приблизиться к реке.

Оказавшись за городом, Виктор Петрович совсем успокоился.Так действовала на него природа независимо от времени года. Как только исчезалидавящие на него с обеих сторон каменные дома, на Шувалова снисходила благодать.С каждым километром, отделяющим его от огромного мегаполиса, напряжениеоставляло его, даже руки, обычно ледяные, становились теплыми. Когда он увиделудобное для осуществления задуманного место, то даже притормаживать не стал –там было много народу, две семьи с детишками расположились, судя по всему, нашашлыки. Длительные осенние дожди превратили почву в глубокое грязное месиво,Шувалову не хотелось идти пешком далеко, и он искал место, где дорога проходитмаксимально близко к воде. Мысленно выругав себя за то, что оделся неподходящимобразом, в ботинки, а не в сапоги для рыбалки, он продолжил путь. «Почему,собственно, в воду? – пришло ему в голову. – Чего я так уперсянепременно в воду? Насмотрелся фильмов и пошел проторенной дорожкой.

Кругом такие леса, там танк спрячешь – не найдут, не то чтопистолет.

Дурак, надел бы сапоги и пошел бы в лес. В ботинках дальшеопушки не уйдешь, но это опасно, движение по трассе интенсивное, машин много,обязательно кто-нибудь увидит, если я начну на опушке пистолет закапывать.Придется искать воду».

Еще через некоторое время ему стала очевидна всянепродуманность принятого решения. Там, где дорога близко подходила к реке игде ему было бы удобно выбросить пистолет, его было видно из проходящихавтомобилей ничуть не хуже, чем если бы он принялся закапывать оружие на опушкелеса. Придется оставить эту затею, плюнуть на ботинки и на перспективу утонутьв грязи по щиколотку и углубиться в лес. Кстати, можно ведь и не избавляться отпистолета, а просто временно спрятать его, пусть полежит до лучших времен.