– Значит, этот мир устроен не правильно.

– Может быть, может быть… Но он уж таков, каков есть. Исделать с этим ничего нельзя.

– Я вам не верю.

– И не нужно. Я не собираюсь убеждать вас в том, что выне правы. Для меня вы не оппонент в философском споре, для меня вы преступник,убийца. И я буду искать не аргументы, а доказательства вашей вины. Впрочем,насколько я понимаю, это не будет проблемой. Вы сделали все возможное для того,чтобы ваша вина была бесспорной в том случае, если вас все-таки поймают.

– Анастасия Павловна…

– Да?

– Скажите… То, что говорил ваш коллега насчет признанияневменяемым и психиатрической лечебницы, – это реально?

– Успокойтесь, вам психушка не грозит. Хотя как знать…Врачи непредсказуемы. Совершенно сумасшедшего Ионесяна по кличке Мосгазпризнали вменяемым. Психически здоровых диссидентов признавали больными. Такчто ничего гарантировать не могу.

– Мне не хотелось бы такого исхода.

– Я понимаю. Вам нужен громкий процесс, который войдетв учебники. Вам нужна возможность выступить на суде и сказать во всеуслышанието, что вы сказали сейчас мне. Что еще вам нужно?

– Мне нужен смертный приговор.

– Хотите своевременной и легкой смерти?

– Я хочу, чтобы меня убило государство, а немалограмотный врач и не обезумевший бандит.

– Ну да, и чтобы оно сделало это сейчас, пока вы ещеничем страшным не заболели и не стали слабым и беспомощным. Не слишком лимногого вы хотите, Илья Андреевич? Вы прожили яркую жизнь, вы достигли большихвысот в своей профессии, вы насладились признанием и уважением. Вы любилиженщин и были любимы ими. Вы были хорошо обеспечены материально и дажепозволяли себе ездить за границу отдыхать. И теперь хотите скрыться откредиторов, не заплатив за все это. Вынуждена вас огорчить, Илья Андреевич, внашей стране введен мораторий на смертную казнь. Вы этого не знали? Смертныеприговоры выносятся, но не исполняются. У вас хорошая перспектива – пожизненноезаключение. Это обеспечит вам такой масштаб страданий, что вы расплатитесьсполна. Легкой смерти вам не видать.

– Вы злорадствуете?

– Отнюдь. Я просто радуюсь. Без всякого зла.

– Чему же вы радуетесь?

– Тому, что гармония мироздания на этот раз ненарушится.

В апреле 1999 года Президент России обратился к Комиссии попомилованию с просьбой в кратчайшие сроки рассмотреть дела всех осужденных кисключительной мере наказания. Поскольку мораторий на исполнение смертной казнидействует, Комиссия должна будет решить судьбу каждого из примерно трехсотосужденных, заменив им расстрел на лишение свободы либо на длительный срок,либо пожизненно. Когда дело дошло до материалов на И. А.

Казакова, Комиссия с недоумением констатировала, что этотосужденный был единственным, кто не подавал прошения о помиловании. Тем неменее, поскольку исполнить смертную казнь было нельзя, Казакову было назначенолишение свободы сроком на двадцать пять лет.

Октябрь 1998 – апрель 1999