«Теперь пора приступать непосредственно к исполнению плана», — подумал он, складывая лист и пряча его в карман. Покидая дом тещи, Николай взял маленький огарок свечи, который должен был послужить маяком.

Выйдя из Дворца культуры, Груздев столкнулся уже на улице с тремя курящими подростками, впрочем, те не удосужили его даже взглядом, увлеченные рассказом одного из них.

Перед Николаем встала задача: как передать записку Миронову Ивану Николаевичу…

Элла Николаевна Миронова мыла на кухне посуду, когда в открытое окно влетел бумажный самолетик. Она подняла его, недоуменно пожав плечами, развернула и прочитала: «Дорогой Ванечка! Жду тебя через сорок минут на нашем месте. Целую. Твоя Вера».

— Ну вот, — улыбнулась женщина, — а он с ног сбился, не может ее найти, — произнесла она вслух. — Пойду обрадую.

А Иван Николаевич действительно недоумевал, куда запропастилась его жена. Самое интересное то, что ее кто-то видел как будто недавно, кто-то уже давно не видел, но где она, никто не знал. Миронову показалось странным, что Вероника Федотовна исчезла, не предупредив родственников, и это обстоятельство его взволновало. Мысль о том, что женщина прячется именно от него, почему-то не приходила в голову. Безусловно, смерть родной сестры для брата являлась большим горем и невозместимой утратой, но жизнь ставила и другие проблемы, которые необходимо было решать, причем очень быстро, потому как время пребывания его на родине ограничивалось определенным сроком. Близкие его понимали и с удовольствием помогли бы, но никто действительно не знал, где находится Вероника Федотовна.

Иван Николаевич курил, сидя на деревянной лавочке перед домом, когда вышла сестра и подсела к нему.

— Скучаешь? — задала она дурацкий вопрос.

— Могла бы и не спрашивать, — буркнул брат. — Я вот думаю, не случилось ли чего с моей женой.

— Ничего с ней не случилось, — заверила Элла Николаевна.

Брат посмотрел на сестру заинтересованно.

— Тебе почем знать?

— Да уж знаю. — И она сунула ему записку. — Извини, пришлось прочитать.

Но Миронов не собирался скрывать своей любви, поэтому пропустил ее извинение мимо ушей.

— Давно принесли записку?

— Две минуты назад в окно кухни влетела самолетиком, так что можешь не торопиться.

— Слава Богу, а я что только не передумал, — сказал мужчина, прочитав записку. — Ей просто неудобно выставляться перед всеми, не девочка, — оправдал он действия Вероники Федотовны.

— Понимаю, — сестра встала, — и обещаю сохранить твой секрет в тайне.

— Спасибо, — поблагодарил Иван Николаевич, — ты всегда была самой сообразительной из нас.

— Не подхалимничай. — И она легонько щелкнула его по носу…

…Иван Николаевич стоял на берегу тихого, узкого, продолговатого озера, опершись рукой о ствол векового дуба. Это было место их постоянных встреч в молодости. Он пришел пораньше и радовался, что есть время собраться с мыслями. Но к указанному в записке сроку Вероника Федотовна не пришла. Прошло еще пятнадцать минут, а ее все не было.

— Что за глупый розыгрыш?! — воскликнул он в сердцах. А в том, что послание от жены — не сомневался, потому что помнил ее почерк. Миронов несколько раз прошелся вокруг дуба, затем прислонился к стволу уже спиной и посмотрел на полную луну. «Ничего не изменилось».

Тут он заметил свисающее на веревке с ветки дерева старое жестяное ведро, которое излучало свет.

— Черт возьми, — опять заговорил мужчина вслух. — Что за странные вещи здесь происходят?

Он догадался, что столь необычное видение неспроста, и полез на дерево. На дне ведра обнаружил новое послание, напечатанное на машинке. Освещая записку свечкой, которая тоже находилась в ведре и именно от нее исходил свет, Миронов прочел: «Ваша жена похищена. Требую выкуп в размере двадцати тысяч долларов. Не советую обращаться в милицию, в этом случае можете навсегда распрощаться с ней. Если же мы поладим, то к утру обещаю вернуть ее в ваши объятия».

Далее следовало точное описание передачи денег. Подписи, естественно, никакой не было.

— Ну дела!

С трудом верилось в реальность происходящего, и Иван Николаевич еще раз, более внимательно, пробежал глазами по строчкам. Было над чем задуматься: столько лет в Америке прожил, а с крутым рэкетом столкнулся на родине. Надо же такому случиться? Его предупреждали, чтобы он ни с кем не советовался, так как это в его же интересах, если, конечно, дорог объект похищения. Мозг Миронова лихорадочно работал.

Оставлять в беде родного и близкого человека у него и в мыслях не было. Необходимо только решить, следовать ли советам похитителя или выработать свой план. Но чем дольше он ломал голову, тем больше склонялся к первому варианту, при котором теоретически сохранялась возможность, что Вероника Федотовна останется в живых. Он раньше никогда не интересовался похищениями людей, но слышал, что лучше пойти на условия похитителя, а требуемая сумма для него не являлась смертельной или даже ущербной. Определившись в дальнейших действиях, Миронов подробно изучил инструкцию преступника. Деньги у него находились в дипломате у адвоката, которого он поселил в гостинице, правда, в рублях, но он хорошо знал курс доллара на черном рынке.

Достучаться до Прокейна оказалось самым сложным на пути к спасению жены. Если бы не ночник, который горел в комнате, и его тусклый свет не проникал бы в темный коридор через щель неплотно подогнанной к косяку двери, Иван Николаевич подумал бы, что в номере никого нет. На поднявшийся шум появился заспанный дежурный по этажу.

— Чего шумим? — строго спросил он. — Сейчас милицию вызову.

— Дело в том, что мы снимаем номер на двоих, и я не могу разбудить Фреда.

— А, американцы, — понял дежурный, с кем имеет дело, на что Иван Николаевич учащенно закивал головой. — Подожди минуту, запасной ключ принесу.

Но даже после того, как Миронову удалось проникнуть внутрь, ситуация не изменилась. Будить адвоката — все равно, что пытаться выстрелить из ржавого ружья. Тогда миллионер, хоть это было не в его правилах, но вынуждали сложившиеся обстоятельства, проверил карманы Прокейна.

Но и эта крайняя, вынужденная мера успеха не принесла, потому что ключа от дипломата он не нашел, собственно, как и самого дипломата. Не реагирующий на толчки безмятежно спящий человек вызывал у Ивана Николаевича бешенство, и он даже вылил два стакана холодной воды на голову адвоката, но тот лишь блаженно шлепал губами, словно более приятного ничего в своей жизни не испытывал. Тогда Иван Николаевич свалил бедолагу на пол, но тот упал вместе с подушкой и, удобно устроившись на полу, продолжал спать.

— Уволю, скотина! — выкрикнул работодатель, но русская водка сделала адвоката безразличным ко всему.

От безвыходности Миронов уже был готов завыть волком, но сумел справиться с нервным срывом. Как только успокоился, вспомнил, как издевались над молодыми деды в армии: вставляли между пальцами ног спички и поджигали, называя это «самолетом». Подопытный начинал часто дрыгать ногами, затем кричать спросонья и в конце концов слетал с койки на пол. Особенно красивым полет смотрелся со второго яруса. Сам Иван Николаевич побывал и в той, и в другой ситуации и помнил те непередаваемые ощущения, которые и мертвого поднимут. Так как у него спичек не было, только зажигалка, он не поленился сходить за ними к дежурному. Тот сначала отказался, ссылаясь на то, что самому нечем будет прикурить ночью, но когда увидел фирменную зажигалку, которую ему предлагают в обмен на спички, охотно согласился, посчитав, что богатые американцы не всегда в своем уме.