Наше оригинальное издательство «Колизей» (он же бывший «Факел»), доставшееся мне как обломок крушения фирмы «Екатерина&2/3», доходов не приносило просто никаких, оно досталось в качестве утешительного приза. На этих нивах мы с Вандой занимались изданием исключительно для души в надеждах выработать новые формы, но они пока даже не светились в конце длинного туннеля. Аренда избыточного помещения в точности соответствовала конторским расходам, содержанию машинного парка и скромной зарплате директора Ванды Глазовой. В конце каждого квартала мы исправно подсчитывали убытки и сдавали их в ведомости.

Работы известного художника Михаила Званского давно реализовались, какие были, а новые не являлись ввиду указанных ранее обстоятельств. Семейный бюджет строился исключительно из наследственных средств, и они поступали строго поступательно, об этом на досуге. Отсюда возникла отзывчивость с моей стороны на сомнительные идеи кузины Ирочки. И вот…

Оставался в запасе один кузен Сергей, он управлял наследственными фондами, и спрошенный, непременно нашел бы выход, приемлемый для всех. Однако обращаться к нему не хотелось наотрез, в основном потому, что Ирочка, у которой я в тот момент гостила, обходилась с кузеном просто скандально. А именно, упорно не звала Сергея к себе, когда тому случалось бывать в Женеве по другим делам.

Это вообще очень давняя история. Так вышло по нашей с Сергеем оплошности, что Ирочке довелось испытать моральное потрясение, в котором замешался костюм её мужа Бори, кремированный вместе с незнакомым покойником. Кузина справедливо полагала, что она вправе обижаться хотя бы потому, что бредовая история оставалась в глубокой тайне, ни Боря, ни Сергей о том не знали. Ирочка страдала молча, меня простила, но Сергея не смогла.

Сергей в свою очередь каждый раз обижался и дотошно выспрашивал, отчего он не может навестить кузину в Женеве. Однако везде, кроме как в этом городе, Ирина общается непринужденно и их семейно-финансовые дела идут отлично. Не ревнует ли к нему её муж Борис? Тогда это полная чушь, и я должна разуверить зятя раз и навсегда. И вообще такого не может быть, потому что не может быть никогда в нашем дружном семейном кругу.

Но я не могла объяснить Серёже, что между ним и Борисом стоит кремированный костюм, а душевные сложности общей кузины Ирочки не поддаются рациональным толкованиям. По этой чрезвычайно глупой причине я не могла воззвать к Сергею из Женевы в Цюрих, где он по большей части обитал, и поделиться информацией о своем бедственном состоянии.

Поэтому положила заняться улучшением своего имиджа в Москве, откуда могла связаться с Сергеем без идиотских проблем, связанных с гостеприимством, обидами и моральными страданиями близких родственников. И еще хотелось отбыть в Москву до приезда кузины Ирочки из района замков Луары, каковые заманили их с Борисом почти на три недели.

На это время удачно пришлась давняя загадка, случайно обнаруженная в текстах, присланных Вандою для просмотра. Не исключено, что именно привходящими врачебными обстоятельствами объяснялся повышенный интерес к давнему и почти забытому прошлому. Опять же медицинские коллизии и перипетии превалировали той истории наряду с литературными и детективными элементами. По заветам экспертов я попробовала лечить подобное подобным, не помню, кто это советовал, может статья, что Парацельс, если не сам Гиппократ.

(И не заметила, как переместилась на просторы медицинского триллера, не знаю, имеется в природе такой жанр или я сама основала и утащила туда полузатопленные предания из прошедшей жизни.)

Однако через некоторое время кузен Сергей объявился сам, хотя не вполне. В момент упадка духа я позвонила общей знакомой Эле Добровольской, объяснила, как неудачно полечилась в их краях, и не знает ли она, куда можно обратиться во Франции. Эля жила неподалеку от Женевы, точнее будет сказать, что работала в знаменитом ЦЕРНе и жила в непосредственной близости от рабочего места.

С Элей Сергей поддерживал отношения неопределенного свойства, но довольно регулярно. Эля выслушала мои печали, обещала узнать у коллег-ученых, где и как они решают подобные проблемы, затем немедленно оповестила Сергея. На что у меня были слабые надежды, в которых я не хотела сознаваться даже самой себе.

Однако кузен Серёжа наряду с Элей оправдали неосознанные ожидания с лихвой. Не прошло и пары дней, как я получила от кузена письмо по мейлу, оно гласило: «Буду 9 из цюриха 14.45 сергей». Смысл лаконичного послания был ясен, Сережа ехал поездом из Цюриха и хотел встретиться на вокзале в Женеве. Краткость, однако, не означала обид, а вытекала из непривычки кузена к набору текстов, премудрость не давалась, он и не старался. Стоило сказать спасибо за то, что вообще снизошел к такому способу общения в принципе.

Обрадованная донельзя, я тут же набрала на мобильный кузена (я-то охотно осваивала любые новшества вместе с терминологией) и заявила, что буду рада его видеть в любом месте в любое время, но испытываю сомнения во взаимности ввиду своего оригинального внешнего вида. Не будет ли лучше, если он зайдет к Ирочке, благо они с Борисом оставили меня на хозяйстве на время протяженного отпуска.

– Ни в коем случае, – чопорно возразил Сергей. – Хозяева меня не приглашали, а тайком я никуда не хожу, не проси. Твой вид мне до фонаря, есть зубы или нету. У самого осталась половина.

– Ладно, если ты такой церемонный, – отозвалась я, намеренно манкируя дикцией. – То встретимся на вокзале и пойдем пить кофе, куда придется. Обедать вне дома я не способна, а наблюдать за тобой – будет чересчур.

– Я хотел тебя к Эле отвезти, – сообщил Сергей. – Она обещала домашний обед, но если не можешь, то обговорим в Женеве, и я сам поеду. Извини, не учел. Хотя у меня есть новости, хорошие и плохие.

– Очень признательна, – сказала я кузену. – В особенности за плохие, но выслушаю.

Кузен Серёжа сарказма не заметил, и мы договорились, что после встречи на вокзале найдем что-нибудь закрытое и затененное для распития ритуального кофе. И вот в лабиринте лавочек и переходов, едва отойдя от вокзала и не доходя до озера Леман, мы уселись в кафешку, и Сергей сообщил обе новости, начал с хорошей.

Деньги в любом количестве могут меня не волновать, он примерно выяснил, что такой излишек у нас легко образуется по фамильному фонду, проблем нет, мои реквизиты он знает, как приеду в Москву, тут же могу брать или платить карточкой.

Плохо другое, сообщил Сергей. Он искал всеми возможными способами, включая проклятый интернет, клиники, где могут сделать что-то приличное, сломал голову и глаза, но не нашел ничего подобного нигде, кроме Москвы. Но сомневается, что