— Прости, — до меня запоздало дошло, что не только я предана.

Между Элем, который не меньше предатель, и Лайлой ведь тоже вспыхнули чувства. Их притягивало, как два кусочка магнита, они всегда ехали вместе, безостановочно болтая. Было видно, что они нашли общий язык и заботятся друг о друге.

— Ты полюбила его?

— А как такого можно не полюбить? — она тепло улыбнулась.

Но глаза остались печальными.

— Кому я такая нужна? — Лайла посмотрела в мое лицо. — Меня навсегда обезобразили.

Честно говоря, я уже не видела багровые ожоги на ее щеках и лбу. Это проходило мимо взгляда, который привык видеть ее красивые глаза, нежную улыбку и пышные каштановые волосы.

Ведь человек — это вовсе не его внешность. Самые прекрасные люди порой оказываются наполнены дерьмом по самые ушки. А обезображенные мерзавцами, как Лайла, имеют самую красивую и добрую на свете душу. Конфетки все разные бывают, но далеко не всегда яркий фантик гарантирует вкусное содержимое.

— Но теперь и это неважно, — подруга пожала плечами. — Эль, похоже, тоже из знати, так что максимум, что мне дозволено, кланяться, когда он входит в комнату.

— Ничего подобного! — запротестовала я. — Мы с тобой равны, ты свободная женщина!

— Тише, Найя, — девушка накрыла мою руку своей. — Пусть все считают, что я твоя слуга, хорошо?

— Почему?

— Иначе нас могут разлучить и приставить к тебе местную. А я с ума тогда сойду, думая, что с тобой и как! Тут никому нельзя доверять, запомни! Надо быть очень осторожной и сначала думать, потом говорить, хорошо?

— Спасибо, Лайла, ты настоящий друг, — я обняла ее. — Одну меня тут точно махом сожрали бы!

— Будь умнее и все будет хорошо, — шепнула она, гладя меня по спине. — Мы всегда успеем сбежать, если уж совсем припрет. Но ты сначала присмотрись, может, тот принц не так уж и плох? Будешь жить в достатке и уважении. Но если не мил будет, дадим деру! Вдруг он жестокий и гулящий?

— Он брат Мансура, получается, — даже произносить его имя было больно. — Так что, может оказаться таким же коварным обманщиком.

— Ничего, ты сильная, все переживешь! — Лайла погладила меня по волосам.

— Сильная у нас — ты, а я вот расклеилась совсем.

— Знаешь, как говорила моя бабуля, пока жива была? — подруга улыбнулась. — Поболит да отвалится! Так что все хорошо, если это не голова!

Я поневоле улыбнулась — через силу, заставляя себя, растянула искусанные губы в усмешку. Пусть она вышла кривая и косая, надо же с чего-то начинать.

— Давай-ка пользоваться благами того, что мы во дворце, да? — Лайла встала. — У них тут наверняка есть, где помыться, правда?

Она выглянула за дверь, о чем-то быстро переговорила со служанками и посмотрела на меня.

— Поднимай свою печальную попку и неси ее в купальню! Живенько!

Влага бывает разной. Одна горькой болью из самого сердца скатывается по щекам слезами, другая манит бирюзовой гладью, окутывая горячим паром, дразнящим обоняние цветочными ароматами и манящим в свои теплые объятия.

Я поняла, как соскучилась по горячей баньке, только когда скинула одежду и спустилась по широким ступенькам в такую приятную воду, что дух перехватило. Нежась в ней, оглядела помещение. Высоченные потолки розового цвета, толстые колонны, раскрашенные цветами, всюду мозаичные узоры.

Дверь сбоку отворилась, вошли четыре девушки, закутанные в белую ткань. Ну, хоть не одна мыться буду! Заодно и поговорим. Но девушки склонили головы и, подойдя к краю бассейна, замерли.

— Мы присланы служить вам, госпожа, — сказала одна, сложив руки домиком.

Да я и сама помыться могу, не немощная ведь! Только открыла рот, как натолкнулась на предупреждающий взгляд Лайлы, которая плавала рядом.

— Благодарю, — ответила служанкам.

Омыв лицо и руки, а также прошептав слова благодарности Богине, они принялись за работу. Одна заварила мне какие-то травы и настояла, чтобы все было выпито до капли — для того, чтобы поры на коже раскрылись. Покачав головой, я залила в себя этот отвар, отметив, что он пахнет розой. Пустыня мне все поры так раскрыла, что мало не покажется. Как на сковородке раскаленной полежать, эффект такой же и без трав.

Другая бросила в воду какие-то голубые звездочки. Та тут же забурлила, напомнив мне про пердящий глобус в ванне. Но над поверхностью поплыв вовсе не мерзкий запах миазмов из глубин кишечника Ядагана, а приятный цветочный аромат. Кстати, я он мне знаком — в купальне на постоялом дворе, где девицы требовали, чтобы Эль на них женился, меня намазали притирками с точно таким же запахом.

— Это из цветов драконьего древа, — пояснила одна из служанок. — Любимый аромат нашей госпожи — королевы Асурии. — Спрыгнув в воду, она занялась моими волосами.

— Она мама Амана? — мне захотелось замурлыкать, так приятно ее пальцы массировали кожу головы.

— О, нет, госпожа мать досточтимого принца Мансура, первенца нашего Великого Повелителя!

Мансур. Имя царапнуло по сердцу, словно душу начали натирать на огромной острой терке.

— А мать досточтимого принца Амана — госпожа Шасиана, любимая жена Повелителя! — дерзкий девичий голосок заставил всех нас вздрогнуть.

— Змеи приползли, — пробурчала служанка, ополаскивая мне волосы и косясь в сторону стайки девиц в зеленых блестящих покрывалах.

— Приветствуем вас, госпожа Найяна, — тем временем пропела одна их них, склонившись. — Наша повелительница приглашает вас в свою личную купальню, специально для нее, несравненной, построенную по личному приказу султана!

— А обслуживать вас будем мы, лучшие банщицы Империи! — присоединилась другая.

— Лучшие банщицы, как бы ни так! — пробурчала служанка, обернув вокруг моей головы благоухающее полотенце. — Змея понабрала таких же, как она сама, чтобы подложить под нужных людей!

— Тихо ты! — пшикнула на нее соседка.

— А что, не права я? — та пожала плечами. — Думала принца Мансура завлечь своими девками, а он и не взглянул ни на одну!

Как ни старалась, я все же улыбнулась, услышав это. Ведь, чего врать, девушки были божественно прекрасны, это факт! А Мансур не прельстился ими! И это очень приятно!

— Пойдемте, госпожа, — Лайла протянула мне руку. — Воспользуемся щедрым предложением, — она многозначительно посмотрела на меня и с нажимом добавила, — матери вашего жениха!

— Конечно, воспользуемся, — я вышла из бассейна.

Нельзя ссориться с мамой Амана, это невесте боком выйдет.

Меня тут же укутали в теплое покрывало и повели в другую купальню. И, должна признаться, когда вошла в нее, то попросту потеряла дар речи. Никогда еще не видела ничего прекраснее!