об этом! – разгневанно выплевываю я. – Я больше никогда не подпущу Сета к Нефертари. Он раздавит девчонку, как спелую ягоду.

Осирис приподнимает бровь:

– Это не тебе решать. Если не подчинишься воле Ра, останешься здесь. Та девчонка – всего лишь средство достижения цели.

И снова я не верю собственным ушам. Расправляю крылья, и поток воздуха взъерошивает волосы Маат. Стоит лишь подумать о том, что я оставил своих друзей и Нефертари, меня пронзает нехорошее предчувствие. Они там одни, а Сет не упустит такой шанс. Кто решится ему противостоять? Я стараюсь максимально сохранять спокойствие, хотя внутри у меня бушует ураган. Из горла вырывается рык, и спокойствие улетучивается. Нет нужды притворяться перед Осирисом, ему прекрасно известно о моей ненависти к Сету. Раньше он ее разделял. Теперь, очевидно, уже нет. У меня в голове мелькают образы. Кровавые образы зверств Сета. Будет ли мой дом выглядеть так же, когда я вернусь? Кровь. Где бы Сет ни оставлял свои следы, повсюду неизменно была кровь. Тошнотворный металлический запах проникает мне в нос, несмотря на то, что в этом месте царят чистота и порядок. Мне нужно обратно. Сейчас же. Мощным взмахом крыльев я пытаюсь оттолкнуться от земли, но не двигаюсь с места. Пробую еще раз. Осирис меня сковал. От ярости у меня перед глазами поднимается алая пелена. На ладонях вспыхивает свет душ, и я со злостью швыряю его в Осириса. То, на что он осмелился… Все подстроено. Неужели я, как новичок, позволил им заманить меня в ловушку?

– Успокойся, ангел, – равнодушно требует Тот.

Я сорву с его лица маску ибиса, как только освобожусь. Будь я высшим ангелом, они бы не рискнули так поступить.

– Аристои пришли к общему решению, – объявляет он, не впечатленный моим гневом. – Указ записан в «Книгу справедливости», и все мы обязаны его соблюдать.

– Ты подготовил этот указ? – Тот – мудрейший из богов, и наверняка таким способом он чего-то добивался. Голова ибиса слегка склоняется, подтверждая. – И готов поспорить, что пояс Осирису тоже отдал ты, не так ли? Откуда он у тебя и почему именно сейчас?

Тот записывает что-то в табличку.

– Это имеет какое-то отношение к делу? – интересуется он, не глядя на меня. – Сейчас у тебя появилась возможность исправить свою прошлую ошибку. Ты должен ею воспользоваться. Найди ковчег, и тебя снова возведут в ранг высшего ангела. – Его тон становится еще более скучающим, если такое в принципе возможно. – Нейт бы за тебя порадовалась.

Стиснув зубы, я игнорирую последнее замечание. Нейт любила меня, а не мой статус.

– К чему эти сложности? Почему ты просто не скажешь нам, где следует искать?

– Больше у нас для тебя ничего нет, – с сожалением произносит Осирис.

Не обращая на него внимания, я продолжаю разговаривать с Тотом:

– Там записана одна из твоих мудростей. Я сразу должен был сообразить, что ты в этом замешан. Ты знаешь, что произошло с ковчегом, так ведь?

– Нет, не знаю, – заявляет он. – Сет перехитрил всех нас. – Наконец он скидывает голову ибиса. На ее месте появляется худощавое лицо. Горящие глаза, крючковатый нос и тонкий рот по-прежнему напоминают мне птичью голову. – Соломон оказался умнее, чем следует человеку.

Естественно. Не такая уж это и новая информация.

– Может, вам не стоило подсылать к его отцу Голиафа? Из-за этого он на вас обиделся.

Тот пропускает упрек мимо ушей.

– Соломон признавал силу регалий и, хоть использовал кольцо, справедливо боялся этой силы. Решив спрятать ковчег, чтобы никто не смог его найти и злоупотребить мощью регалий, он всех нас обвел вокруг пальца.

– Значит, он поступил с вами точно так же, как вы поступили со мной, – не удерживаюсь от комментария, хоть злорадство сейчас и неуместно.

– В этом ты прав. – Тот отмечает что-то в табличке. – Но теперь нам стоит попытаться исправить наши ошибки.

– И тут в игру вступаю я. – Мне жутко любопытно, что все время пишет этот парень. – Итак, где все это время был спрятан ремень?

Тот переступает с ноги на ногу.

– Вообще-то он находился у меня, но я о нем забыл. Соломон подарил его мне незадолго до своей смерти. Я думал, словами из моего «Корпуса» он просто выражал уважение. – Я перестаю улавливать суть. Неужели он рассчитывает, что я куплюсь на нечто подобное? – Мы с ним часто дискутировали, – поясняет Тот. – О математике, астрологии, философии и музыке.

Осирис хмыкает, потому что для него все эти темы – бесполезные знания.

– Так вы были кем-то типа лучших друзей? Почему он не посвятил тебя в свои планы? Он знал, кто ты на самом деле?

– Я ничего не говорил, но от него это вряд ли укрылось. Я надеялся, что, когда придет время, он доверит мне ковчег. Однако он этого не сделал.

– Вместо этого он подарил тебе ремень, чтобы ты сам нашел ковчег. Он явно тебя переоценил. – Мне даже немного жаль Тота. Уверен, он жутко гордился своей хитростью, но Соломон видел его насквозь.

Его губы вытягиваются в еще более тонкую линию, хотя это вряд ли невозможно.

– Я думал, что таким образом он выказывает мне уважение.

Я смотрю на него с недоверием:

– Тебе никогда не приходило в голову, что это может быть подсказка? До сих пор?

– Нет. Ремень совсем недавно попал мне в руки. Воспринимай это как знак. Твоя задача – выяснить, пытался ли с его помощью Соломон поведать нечто большее.

– Скорее это уже задача Нефертари и ее брата.

– Нам нужно отыскать ковчег раньше Сета, – настойчиво добавляет Осирис. – Делай все, что для этого потребуется.

– Я и так уже делаю.

Например, вру Нефертари и обещаю невозможное. Но другого пути нет. И как бы сильно я это ни ненавидел, все равно буду продолжать.

Черная кошка тем временем забирается на колени Осириса, и он поглаживает ее шерсть. Она неотрывно наблюдает за мной золотыми глазами, но вскоре одним грациозным движением перевоплощается в супругу Осириса – Исиду, богиню-мать. Впрочем, ничего материнского в ней нет, она больше похожа на роковую женщину.

– Я бы удивился, если бы тебя здесь не оказалось. Наскучили новые любовники? – Она тоже была в курсе. У Осириса нет секретов от жены.

– Хватит проявлять бестактность, Азраэль, – произносит богиня мелодичным голосом. – Это ниже твоего достоинства. У меня есть потребности, а мой супруг… – она делает паузу, помахав рукой над его пахом, – сам понимаешь.

Я закатываю глаза. Эта парочка не хранила верность друг другу еще до неприятности с бесследно пропавшим членом Осириса, но меня это не касается. Я бы