– Да я понимаю, – сказал майор. – Испецтехники у тебя нема? Для перехватов, скажем?

Откуда спецтехника? – грустно сказал Михалыч. –Рация есть, но обыкновенная. Хорошая, правда, со скрэмблером. А так… Мне ж тутособых задач не ставят, но спрашивают, как водится, за все сразу… – Он помялсяи все же предложил: – Может, по стопарю? В малой пропорции?

– Чуть погодя, – сказал майор.

Подошел Доктор Айболит и, поощренный взглядомотца-командира, доложил:

– Разместились. Все обустроено. Там вас, товарищ майор,какой-то аксакал добивается…

– Какой еще аксакал?

Авторитетный такой, – сообщил Доктор Айболит. – Сприличным иконостасом. Весь из себя такой бывший советисы зэвсэгт хучин[4], я бы выразился…

– Ладно, шагай, – хмуро приказал майор. Глядявслед удалявшемуся Доктору, Михалыч поинтересовался:

– Слушай, а что это у тебя этот бородатый все время накаком-то непонятном языке изъясняется?

– Потому что раздолбай, – вздохнул майор.

– Нерусский?

– Да если бы… Ну, я пошел. Встретимся попозже, есличто…

Он кивнул особисту и быстрыми шагами направился к дому безкрыши – как оказалось, недостроенному районному Дому культуры, начатому еще всоветские времена, а потом, как нетрудно догадаться, из-за всех последующихсобытий оставшемуся бесхозным. Остается только удивляться, почему хозяйственныекрестьяне до сих пор не растащили его по кирпичику – здесь столько полезного всправном хозяйстве…

Там уже все было обустроено, как надлежит: пулемет укрыльца, часовой, костерок под чайником на треноге, в одной комнате – судя пообширности, предназначавшейся на роль актового зала – развернули аппаратурурэбовцы, в другой аккуратно сложены рюкзаки и боеприпасы. В третьей на покрытомбрезентом ящике восседал сухонький старикан в темном костюме и белой капроновойшляпе времен Хрущева.

Возраст горского народа не всегда и определишь, но тут содного взгляда ясно, что старик, пожалуй что, разменял восьмой десяток, –маленький, сухопарый, весь в глубоких складках морщин, но еще пытается смотретьсоколом. А на черном пиджаке – действительно иконостас, и какой…

Старик прихлебывал чаек – Курловский постарался, выступаякак в качестве дежурного по гарнизону, так и гостеприимного хозяина. Остальныечетверо, свободные в данный момент от дел, разместились поодаль.

– Вот вам и командир, уважаемый, – сказалКурловский с видимым облегчением и что-то чересчур уж быстро ретировался.

– Ты командир? – клекотнул старик.

– Я, – со вздохом признался майор, присев накорточки напротив.

А почему погон нет? – въедливо поинтересовалсястарикан, делая мелкие птичьи глоточки. – Ты армия или кто? Почему погоныне носишь?

– Форма теперь такая, почтенный, – осторожноповедал майор.

– Дурная форма, – заключил старик. – Словнет, до чего дурная. Вот ты кто? Звание у тебя какое?

– Майор.

– А откуда это видно? – воинственно наседалстарикан. – Кто по тебе скажет, майор ты или ефрейтор? Тебе самому развене стыдно вот так ходить? Как непонятно кто? Что молчишь?

– Начальство решает, – выдал майор чистую правду.

– Начальство, ва! Тогда получается, что глупое у тебяначальство, товарищ майор. Если у вашего нового русского орла целые две головы,почему хоть одной не думает? Вот скажи ты мне, почему не думает? Раньше сразубыло видно, кто ты такой и из каких войск. Майор, фэ… – Он яростно фыркнул.

– Вы, отец, не старшиной ли служили? – со всейпредписанной дипломатичностью осведомился майор. – Очень уж вы… боевой.

– Зачем старшиной? Младшим лейтенантом, в конце концов!Взводом командовал. И порядок тогда был настоящий. Попробовал бы кто-тоболтаться без погон в расположении части…

– У вас какое-то дело ко мне, отец?

– Дело! Дело… Ты мне скажи, товарищ майор, когда этовсе кончится?

– Что?

– Вот все это! – Старик широко развел руки,ухитрившись при этом не расплескать ни капли дымящегося крепкого чая. –Все это безобразие! Десять лет нет уже людям настоящей, спокойной жизни!Дудаев-Мудаев, ваххабиты – не ваххабиты… По-твоему, это жизнь? Разве так можножить? Я на старости лет должен брать автомат и садиться в окоп, никто меня тудане гонит, но надо же показать молодым, как нужно с этими бандитамиразговаривать… Почему я, участник Великой Отечественной, должен старыми рукамиавтомат чистить? Почему молодые не занимаются делом? Почему вы нас вдобавокбандитами называете, всех подряд? Я бандит, да? Потому что вайнах? Тогда возьмименя и застрели, вот из этого большого пистолета…

– Да кто ж вас, скажите на милость, бандитом-тоназывает, отец… – устало сказал майор, гадая, как отделаться от гостя.

– Вот эти, молодые, у шлагбаума! За спиной говорят!Думают, я русского не знаю? Я на русском четыре года командовал, сначаласержантом, потом младшим лейтенантом!

– Хватает дураков…

– Почему же вы умных дома держите, а к нам дураковпосылаете? – Старикан, похоже, выпустил пар и немного присмирел. – Тымне скажи все же, товарищ майор, – когда это кончится?

Майор смотрел на него устало и беспомощно. Дело даже не впредписанной дипломатии – и без приказа не станешь грубить человеку, у которогона старом черном пиджаке висят две «Славы», две «Отваги», «За взятие Берлина»да вдобавок Красная Звезда, – ну, и все сопутствующие медальки,автоматически полагающиеся с бегом лет… Но как быть, если сказать нечего?

В конце концов он, кажется, придумал… Вздохнул:

– Отец, а если бы у вас какой-нибудь заезжий англичанинспросил году в сорок третьем: «Когда все это кончится, младший лейтенант?» Чтобы вы ему ответили?

Какое-то время старик, потерявши воинственный напор,обдумывал то ли его слова, то ли свой ответ. Потом понурился:

– Что бы я ему сказал, интересно знать? Что я – неИосиф Бесарион Сталин, а младший лейтенант…

– Вот и я – майор… – развел руками Влад. –Всего-то… С вопросами нужно к большим генералам обращаться…

– Где я тебе возьму большого генерала? – вздохнулстарик. – И кто меня к нему пустит? Еще побоятся, что я ему палкой по шеедам… и правильно побоятся… Ты зачем приехал? Будешь ловить тех, кто похитилАлхазаровых?

– А вы знаете, кто их похитил?

Знал бы – давно бы повел следом отряд… Алхазаровы мнеродственники. Не знаю, – вздохнул он с сожалением. – Нынче по горамбродит столько непонятного народа… Мой внук своими глазами видел негров. Сразудвух. Что негры-то у нас потеряли? Или они тоже за ислам? Мусульмане нашлись,ва!