тем, что она увидит, что это государство не классовое государство»[717]. Имеет некоторое значение, что у народа есть убеждение, «что руководство формирует себя совершенно из всего народа», что каждый, кто способен, может стать всем, «что ему не создают еще и дополнительные трудности из-за его рождения, а напротив, что ему при этом еще и помогают со стороны государства»[718].

«Благословенные последствия в Германии имело то, — заметил Гитлер в разговоре с венгерским премьером Стояи 7 июня 1944 г., — что мы смену офицерского корпуса и экономики берем из народа». В Германии, по словам Гитлера, 66–67 % офицерского корпуса из народа. В качестве примера он опять сослался на католическую церковь, где даже крестьянский мальчик может стать кардиналом. Принципом должно стать, что ценные части старого слоя сохраняются, но постоянно дополняются снизу[719].

В конце июня 1944 г., выступая перед руководителями военной промышленности, Гитлер указал на то, что он устранил в Германии классовую борьбу. Это мыслимо, однако, лишь при условии, когда рабочий убежден, что его в обществе не дискредитируют «и что его ребенок, так же примерно, как ваши, может стать всем, если у него есть способности; вот что является решающим». Примечательно, что Гитлер делился этими представлениями с ведущими хозяйственниками, а не, скажем, на первомайских мероприятиях или в так называемых «рабочих речах». И здесь, где он вряд ли мог вызвать этими высказываниями особую эйфорию или добиться пропагандистского эффекта, Гитлер признался: «Меня никогда не заботило, откуда он [талант. — Р. Ц.], как его зовут и кто он, кто были его отцы, его деды, есть ли у него родословная или нет у него родословной, ладно, есть у него состояние или нет, или так называемое образование, или ест он ножом или вилкой — на это мне наплевать. Если он это может, тогда это и решает»[720]. Конечно при условии, что речь идет о представителе отгороженной «немецкой народной общности», а не, например, о еврее. Но это Гитлер мог и не добавлять, поскольку для него это было само собой разумеющимся.

Мы привели в этой главе многочисленные цитаты[721], чтобы, во-первых, доказать, какое огромное значение концепция «равенства шансов» имела в программатике Гитлера и, во-вторых, чтобы показать преемственность этих его взглядов на протяжении 25-летнего периода. В завершение мы хотим привести слова Отто Дитриха, который, благодаря своей деятельности в качестве рейхпрессешефа Гитлера с 1933 по 1945 г., был очень точно информирован о его взглядах и представлениях. «Развиваемая Гитлером социалистическая идея, — пишет он в своих мемуарах, — исходила из вопроса: с помощью какой системы могут быть лучше всего установлены социальная справедливость и гармония экономических интересов между людьми, которые по самой природе имеют неравное обеспечение и неравные задатки? Ответ Гитлера гласит: с помощью социалистического принципа результата, т. е. установления равенства условий в экономическом соревновании, обеспечивается самое справедливое и в то же время самое экономное решение. Поэтому он требовал равных шансов для всех, устранения всех привилегий по праву рождения, сословия и монополии на образование имущих, поэтому он требовал устранения незаработанных доходов, „уничтожения процентного рабства“ и свержения с трона золота как „экономического фактора без произведенной работы“». В другом месте Дитрих пишет: «Этому созданному революцией „бесклассовому народному государству фюрера“ Гитлер хотел обеспечить вневременное значение за счет функционирующей системы перманентного отбора руководителей. С этой целью для стремящихся из широкой массы к руководству должны были быть убраны с дороги все барьеры преимуществ рождения и собственности. В этом государстве должна была царить лишь одна монополия: достижение! Непрерывно и беспрепятственно должны были врастать в руководство и пульсирующую жизнь нации лучшие и вечно юные силы из народа, чтобы не только обеспечивать стабильность государства, но и гарантировать его постоянный прогресс и его максимально возможное развитие»[722]. В этих рассуждениях Гитлера отчетливо выражена суть его взглядов. Традиционные привилегии и классовые барьеры надо убрать, чтобы открыть представителям низших социальных слоев — особенно рабочим — путь к социальному подъему. Все это, естественно, не в смысле концепции максимально возможного раскрытия индивидуума, а оптимальной пользы для «народной общности». Гитлеру был безразличен индивидуум как таковой. Важен он был лишь своей функцией и своей пользой для немецкой народной общности, а для нее, по мнению Гитлера, было бы лучше всего, если бы все традиционные классовые барьеры были устранены и всем «соотечественникам» была предоставлена возможность участия в понимаемой в социал-дарвинистском смысле борьбе за социальный подъем. С другой стороны, неверно, конечно, когда Дитрих пишет, что в государстве должен был царить исключительно принцип результата. Ведь, во-первых, признавался только принцип результата представителей германской народной общности, из которой заранее были исключены, даже искоренены, части населения («расово неполноценные», «асоциальные элементы», «цыгане», больные наследственными заболеваниями и евреи), а во-вторых, политический «фанатизм» иногда мог компенсировать отсутствие традиционных предпосылок для обучения и реальных достижений, а лояльность национал-социалистической системе была основой любого продвижения.

3. Отношение Гитлера к основным классам и слоям современного буржуазного общества

а. Буржуазия

Несоциальное поведение, игнорирование рабочего вопроса либо отклонение оправданных требований рабочих

Одним из наиболее частых упреков Гитлера в адрес буржуазии и буржуазных партий было то, что они отвергали оправданные требования рабочих, не имели социальной интуиции либо стремились только к прибыли и игнорировали значение социального вопроса. Когда буржуазия вынуждена делать уступки, то она воспринимает их как «милостыню», а не как естественные права рабочего класса[723]. Социальные реформы, говорил Гитлер 30 ноября 1920 г., народу предоставили «как подарок, как милость, а не как естественное право»[724]. «Одна из глубочайших причин ненависти миллионов соотечественников к этим „верхним слоям“, которые, правда, по нашему мнению, — поскольку мы хотим определять высоту человека не по его денежному мешку, а по его характеру, — являются, по большей части, самыми низкими, заключается в том, что этим миллионам права, которые они могут требовать, будучи соотечественниками и по крайней мере во время войны признанными гражданами государства, в которых нуждаются, подаются как „милость“. Всю моральную развращенность нашего сегодняшнего общества показывает, однако, и то, что оно не уясняет себе, какое разлагающее воздействие такого рода „благотворительность“ должна оказывать на действительно безвинно бедного»[725].

Гитлер упрекал буржуазию в «глупости, высокомерии и бессовестности», потому что она скорее отдала миллионы германских рабочих «международным еврейским банкирам и биржевикам», вместо того чтобы «слезть с воображаемого трона и, признав оправданные социальные требования людей, протянуть работающему руками свою братскую руку»[726]. В подготовленном 22 октября 1922 г. меморандуме он писал: «В течение пятидесяти