успел поцарапать мою ладошку и смешать каплю крови со своей. Гром не грянул, но эльф удовлетворенно кивнул. Убью! С особой жестокостью убью! Дайте только до Сереги добраться! Прочту все, что отыщу, а потом убью. Эльфа.

-Да успокойтесь вы! – поднял обе руки Конт. –Птаха, это заключение магического контракта. Теперь он к тебе привязан. Зря вы так поспешили, лорд Сенгиэль! Впрочем, это все после.

-Да что случилось-то? -рыкнул Андрэ, выхватывая меня из кресла.

-Да ничего особенного! Прибыл ваш троюродный дед, лорд Андрэ. Дориандериэн. Требует подать ему на блюде внучатую племянницу, леди Марию из рода Сибирцевых, прибывшую несколько недель назад из Сопредельного Мира.

-Чего?!

-40-

Маха

Одно могу сказать совершенно точно – ходить я скоро разучусь. Андрэ, пользуясь правом опекуна, меня готов таскать на руках даже до заветной дверцы в углу покоев. Ружен, лишь вчера ставший моим паладайном – так и не выяснила пока, что это за зверь такой – рычит, что это его почетная обязанность – везде сопровождать меня и доставлять до места с максимальным комфортом. Теперь еще и личный слуга нарисовался, эльфийской наружности. Правда, острые длинные ушки он пока так и не явил миру. Не то под волосами прячет, не то под иллюзией, чтобы драконам глаза не мозолить. Но и он, кажется, готов приступить к своим обязанностям прямо сию секунду. То есть, жаждет отобрать у опекуна, взвалить на плечо и тащить.

А мне бы ножками пробежаться!

Один Конт, которому я пожаловалась на самоуправство лордов, сочувственно вздохнул и потрепал по щечке. Паразит!

-Птаха, я бы рад тебе помочь, - на бегу сообщил он, показывая кулак кому-то за моей спиной. Вернее – за спиной Андрэ. – Но время не терпит. Лорд Дориандериэн - не тот дракон, с которым я бы мог поспорить.

Я лишь обреченно вздохнула.

Не сказать, что подобное отношение было мне в диковинку. На Земле все Алешкины друзья обходились со мной именно так. Поначалу - при знакомстве – смотрели на меня, как на маленькую девочку, с которой придется нянчиться. Это когда Алешка брал меня с собой в поход по какой-нибудь непроходимой местности. Убедившись, что за попытку поддержать на ровной дорожке можно получить в рог, за попытку отобрать рюкзак – фингал под глаз. За попытку приставить к костру на веки вечные – то есть, до выхода к цивилизации – несварение. Нет, готовить на костре я умею не хуже любого заправского туриста. Просто у меня есть и другие интересы кроме каши и похлебки.

Так вот – поняв, что слабой я могу быть, лишь когда мне этого хочется, мужики быстро переставали сюсюкать и ерничать. И поход из вялотекущего превращался в марш-бросок. То есть, именно в то, чем он и должен был быть. Потому что просто для развлечения Алешка в походы не ходил. Для развлечения мы вдвоем выбирались в соседний бор дня на два-три. Правда, и оттуда мы возвращались груженые грибами, брусникой, лекарственными травами и прочим, чего Алешке требовалось. И к слову – я никогда не задавала брату вопросов, для чего ему это нужно. Он мог сорваться посреди ночи, после звонка. Мог отсутствовать неделями. Мог сидеть дома месяцами. И друзья были ему под стать.

Мама считала, что Алешка у нас геолог. А папа только вздыхал в ответ на мои вопросы. Когда я подросла настолько, чтобы понимать, что все это ж-ж-ж-ж неспроста, спрашивать перестала. Геолог – значит, геолог. Пусть –если маме так спокойней. К тому же, Алешка железно обещал к тридцати шести годам завязать с бродячей жизнью, жениться, и завести целый детский сад….

Стоп, Птаха. К диким зверям надо входить уверенно и бесстрашно. А потому сползти с рук опекуна, по дороге чмокнув оного в нос. И пока противник деморализован, быстро одернуть то, что на мне надето. Длинная, почти до колен, серая туника, серые брючки и комнатные туфельки на низком каблучке. С помпончиками из серого меха неизвестного мне животного.

Убедиться, что от косы осталась грива спутанных волос. Помянуть тихим словом бестолковых мужиков. Обернуться в поисках хотя бы обломка гребешка.

Сенгиэль понятливо качнул головой, повел рукой и что-то шепнул. Моя грива тут же улеглась красивыми волнами. Та самая коронка герцогской дочки, оказывается, так и сидит на моей головушке, причарованная, видимо, намертво.

Пришлось улыбнуться благодарно и благосклонно. От эльфов тоже бывает польза в хозяйстве.

Вдохнуть – выдохнуть и шагнуть в кабинет герцога Энтони.

Андрэ

Кажется, Птаха увидела нечто необычное, чудовищное и чудесное одновременно. Потому что, едва переступив порог отцовского кабинета, замерла. И не успели мы всей толпой втереться следом, как она сорвалась с места и завизжала. Да так, что в окне за спиной громадного мужика, по самые уши заросшего курчавой иссиня-черной бородой, опасно дзинькнуло стекло. Обреченно-весело зазвенели подвески хрустальной люстры под потолком, с печальным «дзиннннь» лопнул бокал в руке Эдориана, и вишневая струйка вина пролилась на пол.

Я оглянулся на спутников, мельком отметив, что они испуганно присели. И даже слегка загордился собой. Меня-то Птаха уже натренировала. Правда, ТАК она еще не визжала.

Пригнулись и отец с Эдорианом. И лишь мужик не сделал ни одного лишнего движения. Поскреб только в левом ухе мизинцем с отросшим черным когтем.

А потом вышел вперед, навстречу бегущей девчонке и растопырил руки, готовясь ее ловить.

Я не уследил, как это! Он же должен был ее поймать! А вместо этого Птаха каким-то образом оттолкнулась от выставленного вперед колена, взлетела в воздух, совершив тройное сальто с переворотом. И лишь после этого упала в объятия мужика.

Не переставая визжать.

И от ее визга закладывало уши, и продолжали звенеть стекла в окнах, в книжных шкафах, и раскачивалась люстра.

-Хватит, хватит! –пророкотал мужик, бережно ставя Птаху на пол. – Я тоже безумно рад тебя видеть. Мы там с ног сбились, а она, извольте видеть, по сопредельным мирам гулять отправилась.

-Батя! Ба-тя! Черт старый! Вот всегда подозревала, что ты дракон! А врал, что обычный человек! И все такой же заросший!

Тут Птаха, видимо, вспомнила, что не одна пришла. Обернулась к нам. А мы что – мы стоим. И, подозреваю, что у всех лица. Вытянутые. И глаза по бублику. И зрачки у всех круглые. Чего никак быть не может, потому что мы – драконы. А у нас они – вертикальные.