перевела взгляд на располагающуюся перед нами стеклянную перегородку, которая отделяла нас от внешнего мира. Мы мчались довольно быстро, смазанные огни фонарей становились всё реже — город мы покидали. Делалось совершенно не по себе, и теперь казалось, что мы плывём слишком долго, отчего напряжение лишь нарастало.

— А мы не опаздываем на продолжение вечеринки? — усмехнулась, обернувшись, но шутка не зашла. Парни всё так же молчали.

Ладно, в тишине даже лучше.

Причалили мы по моим подсчётам позже, чем должны были. Всё это напрягало, если это план — то что Алекс, черт его подери, снова задумал?

Когда мы поднялись на палубу, охватило волнение: это не порт и не основной причал. Остановка у обычного помоста где-то в глуши. Внутри тревожно запульсировало от внезапной догадки: а если спецслужбы разнюхали обо мне информацию? Не местные, которые подчиняются людям Крута, а те, что над ними? Что если им поступил приказ свыше?

Черт.

Меня подтолкнули в спину, но я развела руки в стороны и резко обернулась на этих двоих, что так бесцеремонно сняли меня с яхты. Совершенно очевидно, что здесь мы одни. И нет никакого Алекса, и нет никаких спецподразделений с их проверками.

— Сначала вы объясните, какого чёрта происходит, иначе…

Молча один из парней достал пистолет и снял с предохранителя, к вискам подступил адреналин. Пульс стучал так громко, что казалось, его слышит вся округа.

Что-то не так, опреленно не так. Смысл меня сейчас устранять? Ничего не выяснив.

— Да бросьте, — произнесла я с насмешкой, хоть не сказать, что во мне был хоть грамм веселья. — Вы могли выпустить пулю ещё внутри. Но мы здесь, а значит, убивать меня вам не интересно. По крайней мере, сразу. То есть от меня ещё что-то нужно. Но кому?

Я не особо рассчитывала на ответ, скорее, пыталась за разговором скрыть свое зашкаливающее напряжение. Хоть было и неуютно от того, что предполагаемый диалог я одна веду.

— Хорошо. Раз говорить не хотите, просто признайтесь — мы здесь, потому что заблудились, верно?

Тот, который находился слева усмехнулся. Уже что-то. С глухоненмыми договориться сложнее. А эти хотя бы слышат.

— Ты права, — вдруг услышала я голос, который тут же подхватил ветер и развеял, перемешивая с шелестом камышей вдоль реки.

Что?!

Я почти перестала дышать, моментально узнав того, кто всё это время держался в стороне. И пока я приходила в себя, он добил меня, отвергая возможные мысли, что всё это мне «показалось»:

— Ты кое-кому очень нужна.

Оставаясь в балаклаве, парень снял темные очки, которые закрывали всё это время его глаза, и на долю секунды не только я, но сердце внутри замерло.

Всё вокруг вдруг остановилось, застыло. Размазалось время. Воткнуло нож в момент, который моментально разрушил последнюю надежду — мне удастся из этого выпутаться.

— И нет. Мы не заблудились, — разрезала воздух новая фраза. — Мы как раз нашлись, Лера.

Взгляд убивал меня на месте. Только сейчас понимая, что произошло на самом деле, почувствовала как всё вокруг перестало иметь значение. Назад дороги нет.

Господи, нет…

Нельзя так. Зачем?

Пересохшими губами я сумела произнести только одно:

— Что ты натворил…

Глава 46. Личная катастрофа

На ватных ногах я покидала катер.

Один из парней шествовал впереди, указывая дорогу. А тот, голос которого запросто выбивал из лёгких весь воздух, следовал позади, не произнося больше ни слова.

Деревянный помост скрипел под тяжестью наших шагов, где-то внизу плескалась тёмная вода, в спину словно подталкивал разбушевавшийся ветер. А у меня в голове пульсировала тревожная мысль — Крут это так просто не оставит. Тем более сейчас.

Очевидно же, что его развели.

Мы спустились на берег и через некоторое время вышли к джипу.

— Спасибо, Юр, — подал руку мой сопровождающий, когда верный охранник, проверив машину, сообщил, что всё чисто.

— Обращайся, — ухмыльнулся в ответ мужчина.

Отсалютировав мне рукой, Юрий удалился. И вот теперь я резко обернулась на того, кто остался.

Молчание, глаза в глаза и громкий стук в груди.

Ну же, добивай меня, Ларионов.

Медленно мой спутник стянул маску: на небе ярко светила луна, и я хорошо видела бесстыжие голубые глаза. Как взгляд упал на мои приоткрытые губы, я тоже отметила. И интуитивно выставила руку в бесполезной попытке предотвратить сближение.

Я идиотка. Потому что хотелось лишь одного — чтобы Ларионов наплевал на моё сопротивление.

Тело мелко потряхивало. Во мне боролись желание послать всё к чёрту и разум, который не позволял поддаться чувствам и потерять голову окончательно.

Он ведь даже не представляет, что наделал.

Не понимает. Действует на инстинктах. Он играет со мной, с чувствами. Всегда играл.

Что Тёму больше претит: мысль, что я осталась с Крутом, или что тот Ларионова целенаправленно дразнил? Кому конкретно ему нужно доказать своё превосходство?

Да, мне хотелось верить, что между нами что-то есть. Но роль той, кто временно заткнет брешь в сердце, выглядит так себе. Впрочем, мы в любом случае обречены на провал. В нынешних условиях.

Чтобы всё исправить, я могла бы снова сбежать. Шанс небольшой, но есть. Круту как-нибудь объяснила бы, в конце концов, я действительно не причастна к своему похищению. Но словно опережая мои мысли, Ларионов приблизился, и я тут же почувствовала на плечах прикосновение тёплых рук.

Тём немного сжал пальцы. Трепетно, осторожно. Словно прикасался к запретному.

— Лер…

— Убери руки, Ларионов.

— Ты как будто не рада меня видеть, — усмехнулся он.

— Я не рада. И всё уже объяснила накануне.

— Ты сказала убраться, вот мы и поступим, как ты и советовала. По великой дружбе.

— Одному. Убраться без меня, Тём, — проигнорировала я его акцент на слове «дружба».

— Брось, крошка. Реально хочешь остаться? Неужели на Крута запала?

— А если так?

Взгляд я выдержала, а губы сомкнула. Но Тём наклонился к ним слишком близко, катастрофически просто. Дерзко, неприемлемо.

— Не так, — мрачно проговорил Ларионов, понизив тон.

Я попыталась оттолкнуть, но Тём лишь сильнее прижал меня и ещё наклонился.

— Мы оба знаем, что это не так, Лерка. Иначе ты бы не ответила на поцелуй.

— На какой ещё…

Договорить Ларионов мне не дал — он так внезапно прижался к моим губам, что перехватило дыхание. Запульсировало по всему телу острое желание — оно, словно цунами, разрушая выстроенные барьеры, сметало на пути преграды под названием "нельзя". Мне до боли, до одурения захотелось прижаться в ответ. Потерять голову и вновь сойти с ума в объятиях Тема.

Туманила голову необходимость почувствовать его полностью, снова. Вдыхать и выдыхать