– Вот голова, а на кончике клюв, видишь? – указала пальцем на стену я. – Похоже на лебедя.

– А по-моему, – поднял свечу повыше брат, – больше похоже на скомканную бумажку на тарелке.

– Ну, как знаешь. Птица предвещает успех в делах, а скомканная бумажка, в лучшем случае, заваленные экзамены.

– Ой, не сочиняй, – разблокировал айфон Егор и сверился со статьей, – там такого не написано. Давай лучше тебе на суженого гадать. У тебя кольцо золотое есть?

– На, – я сняла с пальца перстень с топазом.

– Оно же серебряное!

– Это белое золото, балда. Что с ним делать надо?

– Протянуть через него нитку и подвесить над записками с именами. Над каким завертится, за того и замуж выйдешь.

– А имена какие писать? Все подряд?

– Зачем все подряд? На одном пиши Руся, на другом – Илья.

– Да ну тебя! – отвернулась я к камину и уставилась на очищающие языки пламени. Выжечь бы из памяти оба этих имени, вместе с событиями последних пары месяцев, а лучше лет.

– Чего ты? Обиделась?

– Что у тебя дальше? – кивнула я на айфон.

– Щас посмотрим. Так… О! Давай на характер будущего мужа погадаем. Здесь имена не нужны. Погнали на кухню.

Брат подхватил подсвечник и вскочил на ноги. Пламя свечи нехотя потянулось следом. Я хлебнула вина и со своим подсвечником в руках послушно поплелась за братом. На кухне, чтобы не нарушать атмосферу, свет решили не включать. Егор принялся распахивать дверцы, задевая ими свисающие с потолка колокольчики и елочные шарики. Комнату наполнил рождественский перезвон.

– Поаккуратнее! Мне здесь еще жить.

– Тогда сама достань. Нужны три стакана с водой. В один клади ложку меда, во второй – соли, в третий капни вина.

– А дальше? – выполнив инструкцию, спросила я.

– Теперь я их накрою бумажными полотенцами и перемешаю. Отвернись, – стаканы заскрежетали по столешнице. – Готово. Выбирай любой.

Я протянула руку за самым дальним. Под ним оказался винный раствор.

– За алкаша выйдешь.

– Прелестно! – закатила я глаза, почему-то вспомнив, как на свадьбе Руслан залпом выпил две рюмки водки подряд. Наверно, я бы подумала о нем при любом результате гадания. – Пойду лучше, проверю, может, вода в блюдце замерзла. Сполосни пока стаканы.

На балконе было отрезвляюще холодно. Стекла покрывал морозный узор, сквозь который просвечивали гирлянды в витринах универмага. Я встала на цыпочки. Возле дома под карамелизованными льдом ветвями ясеня, как обычно, дежурила полицейская «Нива». Разглядев огонек свечи, Илья вылез из машины. Как же он меня достал! В последнее время его я стала бояться больше, чем любого маньяка. Парень торчал у меня под окнами день и ночь, наблюдая за моим передвижением по квартире. Похоже, он даже не спал. Боялся, что Абакумов вернется за мной, а он опять все пропустит. Сначала его забота показалась мне даже трогательной, но со временем она все больше и больше стала напоминать преследование. Поежившись, я схватила блюдце и забежала обратно в гостиную.

– Застыло! – крикнула брату. – Идем смотреть!

Склонившись над блюдцем со льдом, мы с двух сторон подсветили ребристую поверхность свечами.

– Тут написано, – заглянул Егор в шпаргалку на айфоне, – что если лед ровный, то и год будет спокойный, а если вода застынет волнами – жди потрясений.

– По-моему, вполне гладенько.

– Да, ничего так, – покивал Егор. – Ну что, «лабутенов» не жалко?

– А туфли мои тебе зачем?

– Как это зачем? С балкона кидать будем. В кого попадешь – тот и жених, – заржал он и, отсмеявшись, сказал: – У меня все.

– Я знаю еще одно гадание. Вот, бери бумажки и ручку. Пиши желания на год. Перед сном положи бумажки под подушку. С утра что вытащишь, то и сбудется.

– Хоть раз без облома, – высунув язык, принялся строчить он. – По-любому что-нибудь клевое нагадаю. Сегвей пишется с «е» или с «и»?

Прежде чем проводить Егора до двери, я тоже написала несколько желаний и отнесла бумажки в спальню. Брат прав, нужно ждать хотя бы чего-то хорошего. Оставшись в квартире одна, я зашла в темную кухню и закрыла за собой дверь. Свечу поставила в центр стола, с краю – тарелку, ложку и бокал. Сама села напротив, спиной к двери, и проговорила:

– Суженый-ряженый, приходи ко мне ужинать.

Принялась ждать, прислушиваясь. Из гостиной донесся треск. Я вздрогнула, хоть и догадалась, что это всего лишь дрова прогорают в камине. За окном так завыл ветер, что я услышала его даже сквозь стеклопакеты. Первые признаки появления суженого. Если верить статье в Интернете, сейчас он войдет в комнату и сядет напротив. Я должна замереть на месте, ни в коем случае ему не отвечать, а в самый неожиданный момент спросить: «Как звать?» Суженый назовет имя и вытащит что-то из кармана. В этот миг мне нужно сказать: «Чур меня!», и видение исчезнет, иначе он схватит меня за горло и…

– Чушь какая-то, – сказала я себе, передернув плечами.

Включив на всякий случай во всей квартире свет, я потушила свечи. Вернулась на кухню с горой мусора. Когда горелые бумажки и плавленый воск оказались в мусорном ведре, подхватила со стола приборы, которые ставила для суженого. В этот момент на кухне стало абсолютно темно. Вздрогнув, я уронила приборы на пол. Тарелка отлетела в угол. Бокал со звоном рассыпался на осколки.

Нащупав в кармане коробок, я зажгла спичку. Крошечный огонек вспышкой осветил кухню и тут же погас. Пока я трясущимися руками чиркала новой спичкой о коробок и пыталась зажечь свечу, воображение дорисовывало проявившуюся на миг картину жуткими деталями. Устрашающие тени, перекошенное злобой лицо суженого-ряженого, тянущиеся к моей шее руки… И все это несмотря на то, что я прекрасно понимала – свет погас, потому что в подъезде выбило пробки. В старых домах такое часто случается. Пройдя с подсвечником в прихожую, я открыла внутреннюю дверь и заглянула в глазок наружной. Так и есть, в подъезде темно. Соседи, по большей части пенсионеры, скорее всего, уже спят. Придется выйти и перещелкнуть автомат самой.

Накинув куртку и натянув ботинки на плоской подошве, мое недавнее приобретение, я приоткрыла дверь. Осветила лестничную площадку. Никого. Предательски подкашивающиеся ноги с трудом перешагнули порог. Не время впадать в панику. К этому моменту я готовилась больше двух месяцев. Соседские счетчики продолжали как ни в чем не бывало крутиться, а значит, мои самые страшные догадки подтвердились. Куда до них призраку суженого-ряженого?

Ступая так, будто под ногами тонкий лед, я направилась к лестнице. В мерцающем свете свечи старинные кованые перила выглядели особенно устрашающе. В фантазийном узоре мерещились змеи и горгульи. Стоило к ним приблизиться, как снизу раздался грохот. Мужская тень перемахнула через перила. Массивная фигура двинулась мне навстречу. Не размышляя, я выхватила из кармана куртки электрошокер и зажала кнопку разряда. В нападающего полетели два зонда, соединенные с шокером проводами. Фигура прогнулась под их ударом и, дергаясь, полетела вниз, через весь лестничный марш. Я поспешила следом. Склонилась над все еще бьющимся в судорогах телом и подсветила лицо.