а поверх него лежала лестница. Ещё парочка рыцарей ордена, вернувшихся от кареты, смотрели на него с сочувствием.

— Ну, что застыли? — раздражённо спросила я. — Несите ещё одну лестницу покрепче!

Парни ринулись прочь, сквозь полумрак дворцового парка к скрытому в его глубинах зданию с садовыми инструментами.

С другой стороны дворца продолжала играть музыка, прибывать запоздалые гости. Чуть в стороне слуги готовились устроить салют. Из клумбы помятый Кериш смотрел на меня с осуждением.

Лисар поставил сундук с камнями маны на подоконник и тоже выглянул наружу:

— Бессердечная, — вздохнул он. — Как есть бессердечная!

Я покосилась на сундук под его локтем — это последний, вытащенный нами из очередной сокровищницы.

— Кериш, принеси то, что я просил! — столь же бессердечно повёл себя Лисар.

С трудом отбросив лестницу, Кериш неуклюже поднялся и, ухватив меньший сундук, поковылял в сторону каретного двора — там в наш экипаж затаскивали добычу. Рыцари с ограблениями справлялись всё ловчее, хотя Кериш оставался некоторой проблемой: у него во время противоправных действий на нервной почве развивалась хроническая неуклюжесть и неудачливость.

Вот и сегодня он единственный пострадал, хотя ему надо было только таскать награбленное.

Из темноты выбежали рыцари с новой лестницей и быстро приставили её к нашему окну на втором этаже. Лисар благополучно передал последний сундук, ещё один сундук вытащили из клумбы. Я уже собиралась вылезать, но Лисар придержал меня за руку. Я вопросительно посмотрела на него.

Лисар улыбнулся, и сердце дрогнуло от его красоты и нежности. Мы уже полгода путешествовали по миру, обчищая от камней маны и денег сокровищницы и склады благородных людей, филиалов орденов и королей, чтобы поднять меня до восьмого круга магии. Все эти полгода мы каждый день вместе, но я до сих пор не привыкла к яркой внешности Лисара.

Сегодня ограбление мы проворачивали под прикрытием бала-маскарада, так что Лисар был особенно хорош в своём наряде под пирата: тёмно-синие бархатные брюки плотно и соблазнительно охватывали его длинные ноги, такого же цвета жилетка с огненной вышивкой шёлком и бисером подчёркивала тонкость гибкой талии, а красная рубашка будто увеличивала ширину плеч.

— Подожди немного, — попросил Лисар.

Он продолжал улыбаться.

Послышался скрип лестницы, и Кериш взобрался к открытому окну. Не глядя на нас, он бросил на подоконник объёмный мешок и пополз назад.

Лисар вытащил из кармана жилетки тёмно-синюю с пламенным узором полумаску и надел на себя. Поправил шнурок на хвосте и раскрыл принесённый Керишем мешок. Оттуда выпрастался ворох красного и белого шёлка… Это было платье.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Просто предлагаю немного развлечься, раз уж мы здесь и всё успешно провернули.

Лисар всё ещё улыбался — мягко, призывно, с надеждой.

Для свободы действий я тоже была в пиратском наряде, к счастью, в северном приморье такой наряд для девушки не считается слишком экстравагантным, что позволило не привлекать к себе особого внимания, но в платье я действительно буду меньше бросаться в глаза…

— Здесь прекрасные музыканты, — беззаботно произнёс Лисар, — отличные закуски и вино, а чуть позже планируется фейерверк. Мне кажется, мы заслужили небольшой праздник.

Я покосилась на притащенный Керишем наряд и спросила:

— Почему в платье? Разве тебе не нравится мой костюм?

Глаза Лисара в прорезях маски потемнели, он наклонился ко мне и томно зашептал на ухо:

— Очень нравится, но, если бы ты видела себя со спины, видела бы взгляды, которые бросают на тебя мужчины, когда ты в брюках, ты бы поняла, почему я предлагаю платье. — Его рука оказалась на моей талии, согревая в этот прохладный вечер, а шёпот стал нежнее. — Пожалуйста. Всё это время мы занимались подготовкой, давай теперь отдохнём и повеселимся. Если не хочешь переодеваться — я не настаиваю.

Он не давил, оставаясь почти неподвижным. Мягко поцеловал меня в висок. И я вздохнула: Лисар очень предусмотрителен во многих вопросах. Действительно, в платье я буду меньше выделяться из толпы. Вот только… обычно жаждущие задорной близости со мной радовались моей необычности и мужской одежде, а желающие долгих отношений всегда в итоге пытались сделать меня женственнее, настаивали на платьях. Поэтому просьба Лисара несколько насторожила.

Но…

Откинув голову, я посмотрела в его полные восхищения глаза. Кончики его задрожавших пальцев скользнули по моей щеке. Лисар наклонился, и его губы очень осторожно коснулись моей скулы. Мешок с платьем не удержался и с шелестом шёлка соскользнул к ногам Лисара. Он обнял меня за плечи и тихо прошептал:

— Прости, я не подумал, что тебе могут категорически не нравиться платья.

Что-то снова дрогнуло в моём сердце.

— Наверное, тебе часто надоедали такими глупостями, — Лисар опустил руку и поймал мою ладонь, переплёл наши пальцы. Отстраняясь, нежно улыбнулся мне. — Идём, пока танцы не закончились. И не забудь надеть маску.

Лисар потянул меня за собой, совершенно не заботясь о шёлковом платье.

— Погоди, погоди, — рассмеялась я. — На самом деле для бальных танцев идеально подходят платья.

Это было правдой. Даже лихие танцы у костра буквально требуют широкого подола.

Остановившись, Лисар оглянулся на меня. Его глаза были полны пристального внимания. Даже полгода совместной жизни спустя он продолжал меня изучать. Очень осторожно изучать, словно я какая-то трепетная лань. Это одновременно мило и смешно. И приятно.

— Я сейчас переоденусь.

Конечно, платья мне непривычны. Но я не любила их использовать не только поэтому. Проблема была в моей недостаточно примечательной внешности. Я не была страшной, просто даже в самом роскошном платье оставалась обыкновенной, и лишь мужская одежда и броня придавали мне некоторую оригинальность, выделяя среди женщин.

Но с этим новым соблазнительным телом, под восхищённым взглядом Лисара я не видела никакой сложности в том, чтобы потерпеть неудобство платья ради красоты и ещё большего восхищения в его взгляде.

Я переоделась в ближайшей гостиной. Лисар помог мне справиться с пышным платьем, одна половина которого была белой, а другая — красной. Маска, наоборот, с одной стороны была красной, а с другой — белой. И даже ожерелье состояло из рубинов в красном золоте и алмазов в белом. По крою платье было простым, но ассиметричное соединение двух ярких цветов, открытые плечи, поднятая роскошная грудь, контраст тонкой талии и расширяющегося подола делали облик ослепительным.

Лисар собственноручно затянул завязки на спине и закрепил отросшие волосы заколкой с алмазами, рубинами и красно-белыми перьями. Очевидно, он готовился потанцевать со мной после удачного разграбления королевской