свершениям и оказавшись здесь без неё, Лисар понял, что у него нет стимула даже вставать. Ему не хотелось есть, и сейчас Кериш забирал со стола нетронутый завтрак.

— Столько девушек за вами гонялось, даже королевских кровей, — вздыхал Кериш, — а вы выбрали ту, которая сама от вас бегает!

— Она просто хочет подумать.

Лисар не склонен спорить с Керишем, предпочитая приказывать, просто сейчас ему необходимо было самому для себя озвучить, что Варда вернётся.

Когда она достигла восьмого круга, как и у него, у Лисара просто не было возможности её отследить. Он предполагал, что Варда захочет улизнуть, но всё равно не смог этому помешать — она просто мастер подобных вещей. И Лисар решил ей поверить и ждать здесь.

Это было сложно.

Порой он ругал себя за доверчивость, но чаще уговаривал верить и ждать.

— О чём она хочет подумать? — фыркнул осмелевший за последние дни Кериш. — Есть ли в этом мире мужчина лучше вас? Она должна радоваться и держаться за вас! Да и вам следовало бы поразвлечься с кем посговорчивее, пока она шатается неизвестно где, чтобы она больше вас ценила!

— Если ты таким оригинальным способом думаешь удерживать девушек, однажды ты можешь остаться без яиц, — заметил Лисар.

— Пф! Я не вы, я выберу нежную, мягкую, покладистую девушку.

— Удачи, — беззлобно пожелал Лисар.

Ворчание Кериша и его забавные заявления помогали коротать время. Но он не забывал беспокоиться о благополучии своего магистра и с нажимом произнёс:

— На этот раз обязательно поешьте, хозяйка и её дочка для вас очень старались, желали угодить. Кстати, обе весьма хороши.

— Проваливай, — посоветовал Лисар. — И не вздумай мне кого-нибудь подсовывать.

— Я только из благих побуждений, — Кериш поспешил удалиться вместе с нетронутым завтраком.

Мясной аромат обеда растекался по комнате, но аппетит Лисара без Варды не пробуждался.

Он поднял руку. Свет из окна осветил записку. Почерк у Варды был корявым, Лисар помнил его по документам, которые смог раздобыть. Не изучай он раньше эти документы, он не понял бы, что записку ему Варда писала очень тщательно, чтобы он сразу мог понять содержание.

Она старалась для него, выводила буквы, и когда Лисар думал об этом, на сердце у него становилось тепло. Поэтому он продолжал верить, что Варда не сбежала.

Приложив записку к груди, накрыв её ладонью, Лисар опустил веки. Он снова думал о Варде: что он сделал не так? Почему ей нужно уйти и подумать?

Он сомневался, переживал, снова думал, не надо ли как-то подстроиться под Варду, и снова себя одёргивал: лучше вести себя естественно, как сейчас, чтобы она приняла его таким, какой он есть, иначе невозможно будет постоянно притворяться. И в то же время Лисару хотелось как-то лучше соответствовать ей, чтобы она не ушла окончательно…

А иногда всё у него холодело внутри и хотелось немедленно умереть — когда он невольно представлял, что Варда никогда к нему не вернётся. Лисар просто не представлял жизни без неё, не видел смысла.

Он думал, что, возможно, это следствие его воспитания — у него возникла потребность и привычка кому-нибудь поклоняться. Возможно, ему следовало подумать об избавлении от этого состояния, но Лисар не видел в этом беды, пока Варда принимала его чувства.

* * *

Выехала я раньше запланированного, надеясь, что по дороге встретятся грабители. На дороге же должны быть грабители!

Но их не было.

Ни один не вылез.

Может, конечно, из-за того, что я заранее обозначила количество дней, которые буду покупать продукты на базаре, после чего уеду, городские товарищи предупредили своих дорожных соратников о потенциальной угрозе.

В общем, по неведомой причине одинокую красивую всадницу грабить никто не пожелал, так что к вечеру после долгой безрадостной дороги я находилась не в самом благоприятном расположении духа.

И в целом получалось, что я прибежала к Лисару раньше оговорённого срока. Я как раз думала об этом, в лёгких сумерках подъезжая к постоялому двору, и мысли качались между «зато высплюсь нормально у него под боком» и «да ну, он слишком много о себе подумает и поймёт, что я соскучилась!»

— Стой! — Кериш стоял в воротах, широко разведя руки и гневно взирая на меня.

Конечно, он не был серьёзной преградой, его даже без магии мой конь просто оттолкнул бы с пути, но меня заинтриговала внезапная смелость этого человека.

Увидев, что я остановилась, Кериш побледнел, на лбу проступили капельки пота. И раскинутые руки даже начали подрагивать. И всё же он оставался на месте и сохранял решительный взгляд.

— Что ты хочешь? — спросила я.

— Прекрати мучить Армана! — потребовал Кериш. — Хватит!

— Я? — удивлению моему не было предела. — Его мучаю?

— Да! — качнулся вперёд Кериш, мой конь дёрнул головой, и Кериш отступил, но дорогу не освободил. Он заговорил тише. — Ты… злая!

— Бессердечная, — хмыкнула я.

— Вот именно! — вспышка злости помогла Керишу подойти ближе, он схватил коня под уздцы и сердито смотрел на меня снизу вверх.

В целом это выглядело забавно — сочетание паники и праведного гнева. Я улыбнулась. Кериш нахмурился:

— Ничего смешного! За ним столько женщин бегает, его готовы носить на руках, он сильный и замечательный, а ты совсем этого не ценишь!

Мои губы нервно дёрнулись. Кериш крепче стиснул поводья:

— Арман заботится о тебе, бросил орден, выполняет твои капризы, даже занимается воровством, ты должна это ценить! Должна беречь его, заботиться о нём, а ты только издеваешься!

— И как же я над ним таким великолепным издеваюсь?

Во взгляде Кериша появился оттенок презрения:

— А ты как будто не понимаешь? — почти выплюнул он.

Его, похоже, переполняли эмоции, но не хватало смелости выплеснуть их все, поэтому он мялся и цедил сквозь зубы:

— Как ты уехала, он не ел и практически не вставал с постели. И всё из-за тебя, из-за того, что ты исчезла!

Не дождавшись моего ответа, Кериш продолжил:

— Как ты можешь быть такой жестокой? Разве ты не видишь, что он любит тебя и на всё готов ради тебя?

Конь переступил с ноги на ногу, я рассеянно смотрела на Кериша, и мне было немного странно. Я потёрла лоб. Кериш насупился:

— Если ты совсем его не любишь, лучше сразу уходи, чем каждый раз, когда тебе захочется погулять, так его мучить!