ладони Тани, Шушана что-то тихо сказала Тишуне, и та со всех лапок метнулась под диванчик.

– Ну и что мне тут делать на этом подоконнике? – ворчливо уточнил норушь.

– В окно посмотри! – велела его сестра.

– И что я там не… – Шушанес уставился на большую, красивую, усыпанную розовым цветом яблоню, которой точно-преточно никогда не было в их палисаднике! – Не видел… – машинально выдохнул поражённый норушь, судорожно вспоминая о том, как и когда переносятся на чужую норушную территорию взрослые деревья, а главное, кто может это сделать!

«Точно не… не детёныши! У них не хватит на это сил!» – дошло до Шушанеса, а когда он обернулся к сестре, чтобы уточнить, как именно появилась у них красавица-яблонька, рядом с ней стоял совсем незнакомый норушь, крупный и красивый, несмотря на худобу и неухоженную шкурку.

– Тань, лови его, а то он сейчас с подоконника сверзится! – деловито распорядилась Шушана. – Он всегда падал, как натуральный шмяк.

– Никакой я не шмяк, – слабо пропищал Шушанес, который был абсолютно не готов к такому развитию событий.

На самом-то деле, вероятность того, что Шушана сможет встретить норуша, который придёт жить к ней в дом, да ещё не какого-то там завалящего, выгнанного из рода из-за сугубой бесхозяйственности и безответственности, а настоящего – иной и не смог бы перенести своё дерево на чужую землю, равнялась нулю. Нет, даже меньше – ну не бывает таких совпадений.

«Не… не-бы-ва-ет!» – пробубнил про себя Шушанес, уже понимая, что это он так… по привычке, из-за занудности натуры.

Таня, старательно скрывая улыбку, осторожно спустила увесистого норуша на пол.

– Познакомься, это Тишинор! – Шушана элегантно указала лапкой на незнакомого норуша. – Тишин, это мой брат Шушанес, который пришёл, чтобы забрать меня в исконные земли.

Дальнейшее стало откровением для Шушанеса – этот самый Тишинор абсолютно машинально шагнул вперёд, закрывая Шушану, а потом повернул к ней голову и спросил хрипловато: – А ты сама что хочешь? Ты… решила уходить?

«Да, вот так вот! – подумала Таня, понимающе и весело переглянувшись с Руухой. – Сначала закрыть от потенциальной угрозы, а потом уточнить. Причём всё это на автомате. Да, видимо, яблонька-то не зря так прижилась, словно всегда тут росла».

Шушана тихонько фыркнула:

– Я что, похожа на безумную норушь? Куда это я должна уходить от своих близких и своего дома?

– Тогда хорошо, – Тишинор облегчённо выдохнул, чуть отступив вбок.

– Так что, мой дорогой Шушанес, ты и сам всё видишь, – Шушана встала рядом с норушем. – Никуда я не пойду, да и незачем мне, понимаешь? Я вас всех очень люблю, буду рада видеть в любое время, но сама остаюсь тут!

– Да уж оно… того… понятно… это ж того… само собой! – такой степенный, важный, упитанный и достойный норушь разом растерял все свои слова, затоптался на месте, захлопал глазами, понимая, что никак у него не выстраивается нужная, подходящая к моменту речь. – Я это… я просто очень за тебя рад! – наконец-то выдохнул он, внезапно растеряв свою солидность.

– Ну вот то-то же! А то собирайся, упаковывайся, я тебя, как чемодан, забираю! – Терентий, с превеликим любопытством наблюдавший за норушами, свесился со стола и помахал в воздухе передними лапами.

– Так, что ты забыл на столе? – прошипел Вран. – Слезь немедленно!

– Не могу! Я – кот! Мне положено быть в курсе и центре событий, – парировал кот.

– Шушана, может, вы поговорите наедине, а мы пойдём? – предложила Таня.

– А что тут говорить? – Шушана, прекрасно зная своего брата, и не собиралась давать ему возможность выступать с речами и забалтывать Тишинора. – Давай-ка лучше отпразднуем встречу, а? Шушунчик, ты как насчёт местного вкусненького?

Шушанес как раз собирался заявить, что да! Им очень надо поговорить, выяснить, так сказать, детали, обсудить норушные тонкости, и прочая, и прочая, и прочая… Но от волнения он всегда ужасно хотел есть, а многих вкусных вещей, прекрасно ему знакомых и любимых, в исконных землях, увы, не было!

В животе предательски заурчало, и он был вынужден согласиться с предложением слегка закусить…

– А я сейчас грибы принесу и зелень. Как раз уже можно – всё выросло! – сказал Тишинор, изумив собравшихся.

– А откуда у нас грибы? – уточнил Вран.

– Как откуда? Грибы – из подвалов, зелень – с чердака.

– Поганки? – подозрительно прищурился Крамеш.

– Зачем поганки? Я такие не брал… – растерялся Тишинор. – Я щепки выбирал с хорошими грибами, правильными. Которые и для норушей годятся, и для людей. А вы… вы грибы не любите?

– О как! А ведь вам, Танечка, дивно повезло! – рассмеялся Соколовский. – Это редкая штука – норушь, который управляется не только с пространством, но и с землёй. Теперь грибов у вас будет сколько угодно и в любое время года!

– Мы не шшштуки, – пискнула Муринка. – Мы просто их выращиваем, но для этого нужен дом – он даёт тепло.

– Род норушей с землехозяйством! – ахнул Шушанес, у которого аж глаза загорелись. – Это же просто замечательно! Это такая партия!

Тишинор пожал плечами, с его точки зрения, ничего такого удивительного в его умениях не было. Ну да… вырастают прямо под лапами тугие, прохладные и плотные шляпки грибов, а воздух наполняется дивным, аппетитным запахом… Да, тянутся к любому солнечному лучику сильные росточки из любых семян, которые он посадит, но это умели все норуши его семьи. Даже только-только научившиеся ходить, ещё молочные малыши уже тренировались на весёлой кудрявой петрушке.

Шушана посмеивалась в усы, она-то прекрасно помнила, как только что вставший на лапы Тишинор, страшно смущаясь и запинаясь, долго и путано уточнял, можно ли ему будет хоть немного отблагодарить её саму и Таню.

– Я видел, что она ест это… Может, и ты любишь? Я… мы все умеем выращивать всякое съедобное – грибы, зелень, даже овощи, главное, чтобы ты разрешила.

Разумеется, Шушана разрешила! Даром, что ли, она с детства мечтала о том, что в междустеньевском тайном дворике можно будет разбить огород? Даже пробовала сделать, но, увы, у неё не очень-то получалось. Ну а раз пока огороду рановато, то уж грибами и зеленью она полакомится с удовольствием!

«Даже если бы он мне не понравился сразу, я бы чисто из хозяйственных побуждений была бы рада с ним сотрудничать, – думала Шушана. – Но он же понравился! А я – ему…»

Норуши разумны и гораздо крепче стоят на своих лапках, чем многие люди. К тому же им значительно проще разобраться в своих чувствах и желаниях, так что выдумывать себе повод для сомнений, страдать по этому поводу, страдать от страданий, силой выжатых из повода… вся эта суетология на ровном месте им абсолютно не свойственна. Так что для Шушаны