которая нетерпеливо взрывала копытом сухую землю. Её спутник ускорился, Калли побежала за ним. Двое уже почти достигли своей цели, как вдруг из-за угла показались солдаты.

– Схватить их! – рявкнул начальник стражи, завидев беглецов.

Калли не успела понять, что произошло. В следующую секунду она оказалась перекинута через шею лошади аккурат перед седлом, тогда как её провожатый одним стремительным ударом сабли перерубил верёвку, которой животное было привязано к столбу и вскочил в седло. Его успели схватить за ногу, но он извернулся и со всей силой въехал стражнику сапогом по лицу. Лошадь встала на дыбы. Брыкнув разок для устрашения, она, подчиняясь воле всадника, взяла с места и кинулась вскачь, поднимая за собой клубы пыли.

Скакали они довольно долго. За это время Калли изрядно растрясло. Она не сразу пришла в себя после качки и некоторое время ещё ловила равновесие, когда мужчина стащил её с лошади и поставил на землю.

– Где мы? – спросила она, откашливаясь от пыли.

– В безопасности, – коротко ответил он, указывая на каменные выступы крепости. Они находились у подножия городской стены со стороны пустоши, и как девушка ни старалась, понять, зачем они туда пришли, не могла. Человек безмолвно прошествовал к стене и с усилием надавил на неровный участок. Нечто вроде тяжёлой двери поддалось толчку. Каллиопа обомлела. Перед ней открылся один из тайных проходов, через который следовало пройти. Мужчина поманил её. Смирившись с тем, что иначе ей уже не спастись, Калли нерешительно проследовала за провожатым в темноту, после чего тот затворил тайную дверь, погрузив обоих в кромешную темень.

Во мраке что-то протяжно заскрипело. Учуяв запах пороха, Калли испытала некоторое облегчение. Мужчина спешно зажёг факел, мгновенно осветивший узкий коридор. Здесь было сыро настолько, что зачатую приходилось шагать по воде, не находя других путей. По мере продвижения Калли видела, как коридор то и дело разделялся на бесконечные, такие же тёмные рукава. Мужчина вёл её, не сбиваясь с пути и не обращая внимания на писк редкой крысы, проносящейся мимо. Каллиопа же с трудом удержала крик, когда нечто мокрое и клочкастое прошмыгнуло между её ног. К счастью, дорога подходила к концу, о чём свидетельствовала линия света, которая пробивалась через щель в стене.

Они выбрались из темноты в комнату, озарённую лучами заходящего солнца. Глаза, отвыкшие от яркости, болели, а потому девушка с трудом различала интерьер комнаты, показавшейся ей знакомой. Подавая ей знаки, чтобы не отставала, человек в куфии прошествовал к узорчатой двери и отворил её. В ту же минуту взгляду девушки предстала фигура старика, который сидел на резном деревянном стуле, склонившись в покорном и каком-то скорбном унынии. В испуге округлив глаза, Калли вскрикнула:

– Почтенный Табиб, что с вами?! – она кинулась к нему, оставляя следы на ковре сырыми, грязными подошвами, и упала перед ним на колени.

Олгас опешил.

– Дочка, да как же?.. Я ведь просил тебя.

Ему не дали закончить мысль.

– Так даже лучше, Олгас Табиб, – проговорил Лейс. – Теперь мне не придётся выискивать её в горах.

ГЛАВА 41 Ловушка правителя

Не веря своим ушам, Каллиопа медленно обернулась на голос. Конечно, стоило догадаться по замысловатым золочёным лепным узорам, что её повели явно не в прачечную к Арге. Но она и подумать не могла, кого встретит по прибытии. Девушка изумлённо вытаращилась на Лейса, продолжая прижиматься к ногам старика. Олгас молчал. Было глупо противиться решению молодого правителя, тем более что Калли уже показала, на что способна и лишний раз доказала всем вокруг, как ловко у неё выходит влипать в неприятности. Он кинул на непослушную подопечную укоризненный взгляд.

– Ты можешь идти, Олгас Табиб, – распорядился Лейс. – Только из уважения к твоим прежним заслугам я не отправлю тебя на виселицу за то, что ты скрывал эту женщину от меня. Зная, что ты был скреплён клятвой беречь её, я также не стану чинить над ней правосудия. Она останется здесь, под моим присмотром, но лишь с условием покорности и беспрекословного подчинения моей воле.

Пока мужчина произносил свою речь, Каллиопа медленно бледнела. В тот миг, когда цвет лица её почти полностью слился с цветом глаз, девушка поняла, что вот-вот рухнет без сознания. Чтобы поддержать её, Олгасу пришлось сползти на пол со стула. Он крепко обнял Калли.

– Всё будет хорошо, дочка, – прошептал он ей на ухо, – халиф не обидит тебя. Он пообещал мне.

– Я не могу в гарем, – отчаянно простонала Калли, ощущая, как по щеке катится слеза. – Я там умру, почтенный Табиб.

– Ты умрёшь в застенках тюрьмы Эгриси, если продолжишь сопротивляться, – рявкнул Лейс, вскакивая со стула. – Не думай, Каллиопа, что мне неизвестна твоя роль в устроении побега! За вами следили всё то время, пока вы прятались у прачки. Я должен был как можно раньше схватить вас, но нет. Я хотел позволить тем двоим уйти. Им, но не тебе.

Лейс вышел из-за стола, обошёл его и остановился возле старика и девушки, которые всё ещё сидели на полу, обнявшись, и не сводили с него глаз.

– Вы своим маскарадом сумели обмануть наш тайный сыск, – продолжил он, нависая над обоими, – это не каждому удаётся. Полагаю, рисование – не единственный талант сына нашей предприимчивой Арги.

Каллиопа не выдержала. Она отпрянула от Табиба и кинулась в ноги Лейса.

– Господин! – взмолилась она, – посадите меня в тюрьму, казните, бросьте в бездну, но не запирайте в гареме! Для меня лучше смерть, чем пустая жизнь. Если вы этого не сделаете, я руки на себя наложу!

Лицо правителя на секунду исказила ярость. Он всё ещё никак не мог привыкнуть к дерзости своенравной чужеземки. Мужчина присел перед ней на корточки.

– Отныне твою судьбу решаю я, Каллиопа, – проговорил он, приподнимая её заплаканное лицо за подбородок. – А если ты намерена делать глупости, то тебя придётся связать. Ты этого хочешь? – Калли отрицательно помотала головой. – Вот и славно. Не нужно делать из меня деспота. Я не намерен селить тебя в гареме.

Он отвернулся, проигнорировав недоумение, которое нарисовалось на лице девушки.

– Иди, Олгас, – повторил он, обращаясь к старику. – Теперь это моя проблема, – Лейс мотнул головой в сторону Калли.

Табиб встал, растерянно озираясь. Весь облик его выражал беспокойство за свою подопечную. Ему хотелось верить, что правитель говорил правду и ей ничего не грозило, но в глубине души старик всё же сильно расстраивался. За то время, что они провели вместе, Калли стала для него незаменимой помощницей. При ней в лаборатории воцарился порядок, с ней