можно было делить обязанности, обсуждать одним им понятные вещи, проводить совместные эксперименты. Теперь из помощников у старика остался лишь Джамиль и тот со сломанной ногой. Олгас хотел было что-то сказать, но одумался. Он поклонился Лейсу, после чего неловко развернулся и зашагал к выходу.

Когда он ушёл, Калли сковал страх. Они с Лейсом всё ещё продолжали сидеть на полу, и только когда остались наедине, несчастная поняла, в каком положении оказалась. Да и вид её был в ту минуту ненамного лучше. Волосы растрепались, спутавшись с листьями и пылью, штанины брюк кое-где были сильно испачканы кровью, лицо украшали косые полосы от чумазых ладоней. В тот момент она была похожа на бродягу или нищего крестьянина, а потому крайне нелепо смотрелась сидящей на красивом персидском ковре.

– Вы сказали, что я не попаду в гарем, господин, – чуть слышно заговорила она. – Почему?

– А ты бы хотела туда? – спросил мужчина с насмешкой. Калли не ответила. – Там тебе нечего делать. У тебя будет отдельная комната, Каллиопа.

Лейс выпрямился во весь свой внушительный рост и протянул руку гостье, не отводя от неё цепкого взгляда. Девушка неуверенно подала ему ладонь, после чего мужчина легко потянул её на себя, ставя на ноги. То ли от усталости, а то ли от отчаяния она решилась на смелый вопрос:

– Не слишком ли много чести для такой, – Каллиопа сконфуженно оглядела себя и продолжила, – для такой, как я?

Лейс подался к ней и невзирая на грязную одежду и лохматое гнездо волос на голове, обнял одной рукой за талию и притянул её к себе.

– Для такой, как ты я готов выстроить отдельный дворец и окружить его охраной. При твоём умении влипать в неприятности – это наилучший выход. Но обойдёмся комнатой. Там тебе вряд ли удастся скрыться от меня.

Он был очень близко. Его низкий, глубокий голос обволакивал томной, тягучей патокой. Калли хоть и боялась, как прежде, властных порывов, вспышек гнева, прожигающего насквозь взгляда, несокрушимой самоуверенности Лейса, которая лишала воли, но теперь внутреннее чутьё подсказывало, что этот зверь не сделает ей ничего плохого. А если и решит наказать за провинность, то вряд ли она найдёт в себе силы и желание сопротивляться. Она принадлежала ему, но в качестве кого, девушка до конца не понимала. Калли так и продолжала бы растворяться в глубине потемневших карих глаз правителя, готовая к поцелую, если бы неожиданно не вспомнила о том, что за всеми пережитыми событиями отошло на дальний план. Она резко обернулась туда, откуда они явились вместе с загадочным человеком в куфии, но там уже никого не было.

– Он ушёл, – раздался прямо над её ухом голос Лейса.

– Кто это был? – спросила Калли. – Он же член братства. Так, значит, этот человек предатель? – девушка в недоумении разглядывала пустоту, не оставившую и следа пребывания странного человека.

– Он глава тайного сыска. Типы, подобные твоим друзьям, находятся под его чутким присмотром.

– Они мне не друзья, – возмутилась Калли. – Но подождите, раз вы знали, чем они занимаются, почему не остановили их? Для чего вам заговорщики?

Лейс прижал её к себе ещё сильнее и проговорил, почти касаясь губ девушки:

– Ты задаёшь слишком много вопросов, Каллиопа. Если я так решил, значит, так было нужно, и не тебе допытываться о причинах, – он вдруг отпустил её, окинув насмешливым взглядом и с нажимом отёр пальцем тёмную полоску с испачканной щеки. – Ты очень умело прикидывалась парнем. О некоем Сагииле из Персеполя разошлись слухи ещё в день побега. Такой красивый юноша не мог не привлечь внимания округи. Каллиопа, ты бы хоть имя подобрала не столь говорящее. Хотя Тамир в любом случае вышел бы на тебя.

Вопросы роились в голове девушки, как стайка голодных мук. Ей очень хотелось задать их, выяснить, зачем и для чего наследник терпел их обман, зная обо всём, почему не разоблачил и не наказал беглецов? А может быть, он и сам проникся сочувствием к двум любящим сердцам? Но она всё же опасалась прогневать его лишними вопросами, а потому усиленно молчала. Лейса, по всей видимости, забавлял её вид и распирающее желание выговориться.

– Я бы хотела привести себя в порядок, господин, – сказала она, очередной раз смутившись своего удручающего облика. В противовес ей Лейс, облачённый в неизменные широкие брюки шерстяной кафтан, опоясанный накрест кожаным ремнём, выглядел как герой старинных легенд, которые рассказывал ей в детстве отец.

– Неужели ты готова принять судьбу, Каллиопа?

– У меня нет выбора.

– Вот и не забывай об этом, – голос Лейса отяжелел настолько, что всё тело девушки пробило мелкой дрожью. – Теперь ты в моей власти. Аман! – позвал он слугу, который всё время дежурил под дверью, – пусть саифе помогут умыться и переоденут. Сегодня на закате солнца я навещу её.

ГЛАВА 42 Особое положение

Слова Лейса хоть и смутили девушку, но не стали сюрпризом. Она ожидала подобного и лишь обречённо поникла, шагнув туда, где её ждал слуга правителя. Лейс был доволен всем, в особенности той покорностью, с которой Калли принимала неизбежное, а потому самодовольная улыбка не сходила с его губ всё то время, пока он провожал взглядом девушку в мужском костюме.

Сперва Аман передал её служанкам, которым следовало умыть красавицу. Оказавшись в несколько более скромной, чем прежде, ванной комнате, Калли невольно сравнила прошлый опыт с тем, что делали с ней женщины. Мытьё было больше похоже на некое ритуальное действо и если первый раз никто ей не помогал, то теперь кумушки не давали сделать самой ровным счётом ничего. А если она тянулась отвести от лица мокрую прядь или смахнуть каплю со лба, все её порывы пресекались на корню. Мыться чужими руками было очень непривычно. В определённые моменты это становилось даже неприятно, и Калли пробовала остановить служанок. Но когда те кидали на неё перепуганные взгляды, отмахивалась и позволяла продолжить. Стоя под потоками тёплой воды и ощущая, как кожу со всех сторон натирают мочалками, Калли мечтала оказаться в полной непристойных картинок ванной комнате Лейса, где она была предоставлена сама себе и никто особо не претендовал на её свободу. Теперь, хотела она этого или нет, её готовили в наложницы молодому правителю. И если телом Каллиопа готова была отдать всю себя в его полное владение, то разум сопротивлялся. Ей очень хотелось вернуться к Табибу, забраться в горы, взглянуть на дракона, подлатать ему крыло, повреждённое после приземления. Ей как раз пришла в голову одна идея, но никакого