хотят себе что-нибудь проколоть. Меня это желание никогда не пугало, потому что я сразу объясняла, что для этого нужно сделать, как сам процесс будет развиваться, к чему нужно быть готовым.

Вот так примерно мог выглядеть мой диалог с детьми по поводу прокалывания уха:

– Мам, я решил, хочу дырку в ухе.

– Ок, мы найдем хороший салон, опытного мастера, чтобы не занести тебе инфекцию (тут я всегда рассказывала про Ирку с Машкой и иглу).

– А это больно?

– Да, это больно. Тебе протрут ухо спиртом, потом проколют, сразу вставят сережку, потом уши две недели нужно будет протирать, они будут болеть, возможно, будет небольшое загноение, но это не страшно. И да, потом все пройдет, но будь готов, что дырка начнет зарастать, такое бывает. Ну что, идем?

Так пока и не прокололи ничего. Хотя было бы смешно здесь услышать детей, которые бы признались, что прокололи себе кучу мест без меня и было все не так страшно. Но смысл вы поняли: моя задача – рассказать детям правду и снять флер «крутоты» с этого косметического процесса.

Обсуждение гипотетических татуировок проходило примерно в том же формате, с той лишь разницей, что они могли наблюдать все страдания воочию – и у меня, и у мужа есть татуировка. Тут у меня опять же сработал принцип «Не надо быть ханжой» – какой смысл объяснять ребенку, что татуировка – это навсегда и не надо портить свою кожу, если ты сам уже ее сделал? В этом случае самый правильный для меня путь – максимально честно показать, как на самом деле все происходит, и рассказать о последствиях. Да, настроение в течение жизни меняется, поэтому надписи лучше не делать. Да, выбор мастера очень важен, потому что плохой мастер плохо прорисует картинку, и потом придется ее переделывать и тратить деньги. Да, хорошая татуировка стоит больших денег, потому что должна быть качественная краска, иначе превратишься в дядю Ваню из тюрьмы. И да, это очень больно. Я бы не сказала, что это хороший родительский личный пример, но это отличный повод продемонстрировать на себе то, что не хотел, чтобы пробовал на себе твой ребенок.

Какая я модная и современная мама, все-то я разрешаю, да? Но вот что бы я делала, если бы дети захотели себе шрамирование сделать? Или туннели в уши вставить? И то, и то навсегда травмирует кожу. Татуировка тоже травмирует, да, но ее можно свести, а следы от шрамов уже никуда не денешь, и растянутые туннелями ушные мочки уже обратно в кучку не соберешь. А если появилось острое желание сделать татуировку на лице? В таких случаях я всегда объясняла, что мы живем в цивилизованном обществе, где есть определенные правила – если мы хотим быть внутри этого сообщества, то следует их придерживаться. Если я сделаю татуировку на лице, мне будет сложно устроиться на работу – причем обидно в этом случае, что я просто столкнусь с правилами внутреннего распорядка в компании, хотя необходимые навыки для этой работы у меня будут. То есть если я готова принести в жертву свою карьеру в угоду желанию быть ну очень особенной, то конечно. Но я что-то не готова.

А может быть, все эти детские желания – это просто блажь, проверка родителей на прочность, и не стоит на них обращать внимания? Ведь наша задача – защитить ребенка от необдуманных поступков, с нашим-то опытом мы можем это сделать. Мы же не даем ему засунуть пальцы в розетку для получения электрического опыта? Так почему же я охотно иду навстречу его желаниям, когда можно просто переждать – скорее всего, ребенок сам перегорит, и нос его останется целым, без пирсинга? Думаю, что ответ для меня был всегда один – Ирка. Не хочу, чтобы дети пустились потом во все тяжкие и не понимали, где граница. Лучше уж я дам им попробовать то, что для меня приемлемо, и объясню все последствия сразу. А там уже дело за ними. Как говорила прабабушка моего мужа – «Если что, я в этот борщ все положила», – имея в виду, что сделала все от себя зависящее, чтобы суп был наивкуснейшим. Так и я – в детей все положила.

Комментарии

Дети

Миша

Ты нам всегда говорила, что есть три важных пункта по поводу алкоголя: пить качественные напитки, закусывать и делать это в хорошей компании. Вы с папой всегда курили, это я помню. Папа до сих пор курит везде. Помню, что мы тебя допекали, чтобы ты бросила курить. И ты бросила. С папой бы такое не прокатило. Я всегда понимал, что такое алкоголь и что такое курение, к чему это приводит. Я видел, как бывает плохо папе, он постоянно кашляет, у него постоянно что-то болит – то спина, то нога. С курением наверняка это все никак не связано, но это общее состояние организма. Я видел по папе, что, начав курить в детстве, он уже ничего не может с этим сделать, даже если захочет, поэтому непонятно, зачем начинать. Поэтому я никогда не курил. Я попробовал – не получается вдыхать дым, я начинаю кашлять. Однажды я ангиной заболел после того, как под дождем попытался покурить. Так просто совпало, но у меня появилась четкая связь – покурил, и вот теперь мне очень плохо. Так я и не курю.

Но я всегда понимал, что нет в этом ничего запретного, все курят вокруг. Так же и с алкоголем – если хорошая компания, то почему бы и нет. Люблю вкус, поэтому в чистом виде алкоголь не пью. С Гришей другая история, но он тебе ничего не расскажет. Совсем другой человек. Часто говорят, что мы совсем не похожи. Он вообще по-другому подходит к этому вопросу.

Про внешность

Я думал ухо проколоть, мне кажется, мне нормально будет, подойдет. Но что-то не сделал пока. Есть же люди, которые делают все подряд – или хочется попробовать или