— Об авдошках? — с интересом переспросилаОксана. — А шо це такэ?

Ей по-прежнему упорно мерещился розыгрыш. Не помогала дажепамять о сражении с муррой. «Ведь взрослые же люди, с погонами на плечах, и наполном серьёзе — драконы, мистика, какие-то там авдошки! Это я спятила? Иливесь мир на голову встал?..»

— Авдошки, Оксана Викторовна, это такие существа надвух ногах, — понизив голос, объяснил Колякин. — Ну там, вродеснежного человека. Очень падки, извините, до наших женщин. Лично знаю однуособу, которая от них аборт делала. Топи после этого, знаете ли, не самоестрашное.

Между прочим, эти свои страшилки Колякин выдавал едва ли нес гордостью. Дескать, знай наших!

— Вспомните, майор, а вы не слышали слово такое:«Ареал»? — поинтересовалась Варенцова. — Ну может быть, случайногде-нибудь, краем уха, невзначай?

— Конечно слышал, — отозвался Колякин, — Ещеи видел. По спутниковому про гиббонов рассказывали, потом ещё передача была протеорию Дарвина. Только и слышно было: «ареал, ареал».

— Понятно, — кивнула Варенцова. — В общем,этих самых, — ткнула она в сторону задержанных, — я забираю. В планеже аттестации, рекомендации или моего личного, если будет на то потребность,мнения говорю со всей ответственностью: у меня от вас, майор, толькоположительные эмоции. Готова опять-таки, если будет на то нужда, зафиксироватьсей факт на бумаге.

— Спасибо, товарищ подполковник, только дай-то Бог, чтобыта нужда не настала… — Колякин, кажется, еле удержался, чтобы неперекреститься. — А этих, конечно, забирайте. Баба с возу, кобыле легче…Ещё раз спасибо, от всего сердца! — И велел часовому: — Воин, сдайзадержанных. Всё, свободен.

— Ну, счастливо оставаться, — улыбнуласьВаренцова, посмотрела на часы и неспешной походкой подошла косвобождённым. — Добрый день, дамы и господа. Я полковник секретной службыОксана Варенцова. Приношу вам искренние извинения. Произошла досаднаяслучайность, но инцидент уже исчерпан. Садитесь, пожалуйста в вашу машину иследуйте за джипом «Хаммер», в нем находится руководство поискового отряда«Ночной таран». Благодарю вас за понимание и терпение…

Эту речь Оксана произнесла на хорошем немецком. А покаговорила, смотрела и анализировала. Что доктор Эльза Киндерманн, что еётехнический секретарь Отто полностью соответствовали своим фотографиям вноутбуке Максима Максимыча. Раздобревшая Снежная Королева и при ней слегказакабаневший Зигфрид. Породистые нордические рожи, цепкие, оценивающие взгляды— в общем, ничего особенно интересного. Если не считать того, что у «Зигфрида»под левым глазом наливался внушительный синяк. А вот кто впечатлял, так этоохранник-шофёр. Юркий, подвижный, плешиво-плюгавый, чем-то смахивающий на хорька,готового забраться в курятник. Нос перебит, в пасти сплошные фиксы, пальцы всиних разводах наколок. Один в один как у фраермановского Никанора…

— Чихать я хотел на ваши извинения, — с ходунагрубил даме «Зигфрид», сплюнул и принялся массировать фингал. — Цумтойфель! Как был бардак в России, так и остался. Эти русские швайн курят моисигары! Мы будем жаловаться нашему консулу!

— Да да, и немедленно, — живо подхватила«королева», бритвенно сощурила глаз и как-то очень нехорошо двинулась кВаренцовой. — А вас, красотка из секретной службы, я сейчас…

Оксана услышала, как в «Хаммере» страшно и яростно, вточности как давеча под дверью ванной, закричал Тихон. На его крик отозвалосьнечто вроде далёкого грома, это зарычал могучий Шерхан. В чём именно заключаласьопасность, которой была заряжена белокурая немка, Варенцова не взялась бысформулировать, но на всякий случай подобралась, готовясь к отпору… Однако тутфрау Киндерманн заметила серёжку, презентованную Марьяной, и точно налетела настену. Резко округлила глаза и напрочь забыла все свои намерения, связанные сОксаной.

— О, катцендрейк, о, кошачье дерьмо! Ладно, поехали.

Вот только сразу стартовать не получилось. Стоило шофёруприоткрыть дверцу «БМВ», как наружу пулей вылетел овчар. Едва отбежав на двашага, пёс присел в характерной позе, отставив приподнятый хвост… Видимо,животное слишком разволновалось, пока рвалось на помощь хозяевам из закрытоймашины. Из кобеля лилось нескончаемо и полужидко, причём, как скоро выяснилось,процесс начался ещё внутри «БМВ». Водитель, ругаясь на чём свет стоит, полезнаводить марафет…

— Чтоб я сдох, — заворожённо глядя на овчара,проговорил Коля Борода — Это ж дауфман![115] Я о них только вкнижках читал…

Выражение его лица можно было приблизительно описать как«инфернальное восхищение». Человек сподобился лицезреть нечто отвратительное иужасное, но и в своём роде совершенное.

— Звучит как диагноз, — задумчиво проговорилФраерман.

Коле послышалась в словах шефа насмешка, и он торопливопринялся рассказывать, как накануне Второй мировой немецкие военные кинологи,работавшие в Висбадене, по прямому приказу из рейхсканцелярии озадачилисьвыведением особо свирепой породы. И вывели, взяв за основу немецких овчарок. Иназвали по своему начальнику Дауфману. И передали эсэсовцам. И те были в жуткомвосторге от того, с каким рвением дауфманы грызли несчастных зэков Освенцима,Майданека и Дахау. Потом на Нюрнбергском процессе им это припомнили, но былоуже поздно. Дауфманы вовсю использовались как производители, активно передаваяродительской породе свою отравленную генетику…

— Ну вот вы мне скажите, на кого он похож? На кого,а? — тыча пальцем за окошко, где неиссякаемо трудился кобель, вопрошалБорода.

— На гиену, — первой отозвалась Варенцова.

В машине воцарилось ошарашенное молчание. Действительно,пёс, необычайно крупный и мощный для немца, имел могучую переднюю часть приочень скошенном крупе. Теперь, после Оксаниных слов, стало заметно, что егопропорции несколько отличались от обычных овчарочьих. Широкие челюсти,предназначенные смыкаться в чудовищной хватке. Необъятная шея, туго набитаямышцами, чтобы эти самые челюсти имели силу дробить буйволиные кости.Кругловатые уши вместо привычных остроконечных «локаторов»… И пускай наукатвердит о физической невозможности скрещивания гиены с собакой, как знать, чемв действительности занимались перед войной немецкие биологи? Если уж фашистскиеучёные вперёд всех построили дальнобойные ракеты и реактивные истребители ивплотную подобрались к атомной бомбе…

— Жуть, — снова за всех высказаласьОксана. — Интересно, у него все прививки сделаны? Не дай Бог, укусит кого…