дочки и «внучки», исчезнувшей после разгрома разбойничьего войска. Уничтожить всех «лесных братьев», не смотря на все старания и внезапность нападения, воины Т'марра не смогли.

Часть «робин гудов» успела раствориться в окрестных лесах и кустарниках. Северянину очень хотелось, чтобы вместе с ними исчезла и его помощница-лекарка. Но пока никакой информации от нее не было.

Ар’рахх размышлял над жестом атаманши. Движение руки королевы разбойников было вполне понятным даже такому неотесанному деревенскому драку, как он. Зеленый верзила нравился Фул’ланн Дэв’ви.

В этом мире разница в возрасте в пользу «дамы» не могла помешать зародиться чувствам между двумя драками. Пока самка могла выносить яйца, отложить их в Родовое Хранилище Жизни, она оставалась желанной спутницей и подругой для партнера противоположного пола любого возраста.

Впрочем, молодой охотник и себя не раз ловил на мысли, что ему тоже очень нравится королева разбойников. Сегодня днем, в воздухе, во время разговора с землянином он сказал ему не всю правду. А вся правда заключалась в том, что помимо сказанного Ар’раххом был еще один важный мотив его крайне необычного для этой планеты поступка – влечение к Фул’ланн Дэв’ви. Она нравилась ему настолько, что он готов был почти на любое безрассудство, только лишь бы она осталась жива.

Атаманша, кстати, это очень хорошо поняла. Она видела, как загорались глаза молодого охотника при ее приближении, как он неотрывно следил за каждым ее шагом или движением.

Будь она несколько в другой ситуации, она беззастенчиво бы использовала в своих целях чувства зеленого верзилы по отношению к ней. Но…

На каменистой почве ее души стали прорастать совсем другие «всходы» – любовь, понимание, благодарность.

Ей тоже очень нравился Ар’рахх.

Она давно уже дала себе слово, что если останется жива, обязательно найдет того высокого зеленого гладиатора, которого она впервые увидела на арене Игр Богов. Найдет и постарается завоевать его сердце.

Сегодня, глядя в глаза южанина, она вдруг поняла, что завоевывать-то ничего и не придется. Ар’рахх уже давно был «завоеван» ею. И все же она не спешила.

Фул’ланн Дэв’ви вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой, впервые поймавшей бабочку и боящуюся неосторожным движением испортить ей крылья.

Только сейчас субстанция была намного тоньше летательных перепонок цветочного порхателя…

Королева разбойников выпросила себе вахту под утро. Она выразительно посмотрела на работорговца, которому, в принципе, было все равно, какую часть ночи он будет не спать.

Негоциант на долю секунды о чем-то задумался, очевидно, оценивая шансы свои и своих бывших рабов быть зарезанными ночью бывшей предводительницей разбойников. Судя по тому, как быстро он кивнул в знак согласия, вероятность такого исхода в его глазах была небольшой, или ничтожно малой.

А у Фул’ланн Дэв’ви были свои, собственные резоны встречать Отца Богов на страже.

Зная уже привычки и коварство Т'марра, она резонно предположила, что если он решит пренебречь адатом и все-таки совершит нападение на тройку людей и инопланетника, оставшихся на вершине замковой башни, то выберет время, когда сон крепче всего. То есть примерно за час или два перед тем, как вернется в этот мир Отец Богов.

Паче того – она даже не сомневалась, что такое нападение обязательно будет: очень уж алчно блеснули его глаза, когда звякнуло золото в мешке у светлокожего пришельца.

Т’марр относился к той категории драков, для которых золота или серебра никогда не может быть слишком много.

Для них не существует внутренней границы, у которой они могут сказать себе: все, хватит! Достаточно копить золото и серебро, настало время их потратить, сделать что-то важное или значительное.

Для них денежные средства уже априори наделены теми самими качествами, о которых сказано выше – то есть они и есть та самая важная и значительная ценность, к которой необходимо стремиться.

Золото – ради золота. Деньги – ради денег.

А раз так, то не существует преступления, на которое они не пойдет, лишь бы этой самой значимой ценности у них стало еще больше.

Тем более – настолько!

Наверное, в мыслях Т’марр уже видел себя покупающим или захватывающим пару-тройку ближайших крепостей, мнил себя властелином всего северного Приграничья Шеи Дракона.

Что касается адата… То, наверное, давно уже пора менять правила, по которым будут жить драки. Что касается гостей и соседей, то если они «случайно» погибнут от мечей коварных «разбойников», неожиданно «напавших» на замок, то и рассказать о том, что кто-то отступил от адата, будет попросту некому.

Для достижения этих целей нужно было «вытащить» одну-единственную «занозу» убрать непрошенных гостей, весьма опрометчиво оставшихся ночевать на вершине все еще ЕГО крепости.

Так, или не совсем так думал Т’марр – узнать об этом сейчас было просто невозможно.

Но, судя по уверенной; довольной физиономии, с которой он спускался вниз с большим мешком, полным золота, атаманша, если и ошибалась, то ненамного.

Под утро Фул’ланн Дэв’ви захотела нести стражу именно потому, что у нее остался один единственный неоплаченный «должок» этому самому Т’марру – публичное унижение, которому он подверг ее. Она, разумеется, все же «переиграла» его, в конце концов, но…

Не без помощи этого симпатичного зеленого верзилы и его друга-инопланетника.

А за унижения нужно платить.

Единственное расчетное средство, которое Фул’ланн Дэв’ви приняла бы сейчас, или когда-либо вообще от бывшего владельца ее родового замка, наследника вероломных кочевников, захвативших цитадель, было одно – его жизнь.

И наверняка зная, что в предутреннюю вылазку Т'марр, понимая колоссальную значимость такой «операции» лично для себя, поведет своих верных воинов сам, причем – наверняка первым, она сделала все, чтобы встретить своего врага лицом к лицу и лично перерезать ему горло.

Темнота – надежный союзник всех нападающих. Но она же – и самый коварный враг всех разведчиков, полагающих, что отсутствие освещенности – их самый верный аргумент.

Гораздо более опытная в подобных вылазках атаманша хорошо знала, как предупредить себя, любимую, о возможных нежелательных гостях.

Но, учитываю собственную личную заинтересованность первым встретить «гостеприимного» хозяина замка, она поставила такой «сторожок», который не давал громкого звука, когда его задевали, он тихо падал на каменный пол, предупреждая, что незваные «гости» уже пожаловали.

Главная сторожевая башня замка Дэв’ви намного возвышается над крепостными стенами и другими угловыми крепостницами.

То есть можно было не опасаться, что какой-нибудь очень ловкий или очень опытный стрелометчик в темноте всадит стрелу в середину спины, однако на всякий случай мелькать лишний раз между зубцов не стоило.

По крайней мере, до утра.

«Сторожком» у атаманши стала детская игрушка. Обычная мягкая детская игрушка, забытая кем-то из гостей на камне