Здесь о капитуляции говорить было еще рано. Но я ощущала блеф Рубиновой.

А Чижиков, похоже, оценил то, что Лидия Ильинична считается с ним, несмотря на свое же пренебрежительное отношение.

– Последний шанс, Лидия Ильинична, – согласился он. – На ваш страх и риск. А я умываю руки. Если ваш супруг будет звонить…

– Перенаправляйте ко мне. Разберусь. – Рубиновая дожимала роль бабы-кремень.

Многовато она взяла на себя, как по мне. По факту, сейчас она осталась без поддержки начальства и, вполне вероятно, без поддержки остальных коллег.

– Да, и, Лидия Ильинична, по поводу Евгении Максимовны, стажерки вот вашей… – Чижиков обеспокоенно кивнул на меня. – Вы бы не втягивали ее, девочка молодая, карьеру-то со скандала начинать – сами понимаете.

Казалось, еще секунда – и Ильинишна расколется, наконец раскрыв истинную мою роль в этой истории.

Но нет.

– Понимаю, – усмехнулась Рубиновая. – Это очень даже полезно. Особенно в нашей деятельности. Громко, скандально! Самое оно!

Лидия Ильинична была невозмутима вплоть до торгового автомата на первом этаже. Автомат не принял у нее помятую сотенную купюру, и она, матерясь себе под нос, запихивала монеты в прорезь, роняя почти половину. Я ловко и быстро ловила монеты, не давая им упасть, и подавала обратно. Единственно для того, чтобы упавшая мелочь не провоцировала новый приступ матерщины.

Рубиновая купила бутылку минералки, грузно опустилась на диван в коридоре и приложила холодную бутылку ко лбу. И сидела так почти пять минут. А что, удобно: клиентка на виду в безопасном месте, сиди, Охотникова, охраняй.

– Какого хрена все так завязано на Леньке? – наконец произнесла она.

– Вы у меня спрашиваете, Ильинишна? – удивилась я.

Этот куртуазный разговор был прерван телефонным звонком.

– Угу… ага… ого… – однообразно отвечала Рубиновая. – Все? Ничего больше? Точно? Ты уверен? Ладно, спасибо. Пока.

Она досадливо вздохнула и наконец открыла бутылку.

– Дайте и мне, как попьете, – попросила я.

Рубиновая выпила чуть не половину маленькой бутылки и подала мне.

– Это знакомый Глеба, с результатами химанализа апельсинового сока. Знаешь, что обнаружил?

Я пожала плечами, мол, понятия не имею.

– Ананасовый сок, – язвительно выговорила Рубиновая. – В апельсиновом. И все. Как такая херня вообще может…

– У него аллергия на ананасовый, – поспешно сообщила я. – Его жена мне сказала. Человек пожилой, видите, реакция аллергическая сильная… Скорее всего, халатность персонала. Заказал апельсиновый сок, его не хватало, долили ананасового.

Коридор был пуст, ненужных свидетелей можно было не опасаться. Парни из охраны были далеко, а разговаривали мы тихо.

– И вот из-за такой херни!.. – Ильинишна не закончила, несколько раз вдохнув и выдохнув. – Блин, «Гефест» хотя б специально громил нанял, а тут даже обидно.

Ее опять прервал телефонный звонок.

– Рубиновая слушает, – безучастно отозвалась госпожа продюсер.

– Лидия Ильинична? Очень приятно. – Голос принадлежал женщине возрастом этак хорошо за пятьдесят. Но это был голос низкий, грудной, бархатистый, какие от возраста лишь изысканнее становятся. Как бронзовая статуя – от патины.

– С кем имею честь?.. – Рубиновая моментально настроилась.

– Дафна Болеславовна Брагина. Двоюродная сестра Станислава Родионовича Брагина. Софьюшка мне тут рассказала об одной неприятности со Стасиком, говорит, очень вы помогли, «Скорую» вовремя вызвали… Лидия Ильинична, визитку-то мою вы, знаю, забрали у Стасика. Потолковать бы нам – вы как, не против? А я уж и машинку за вами прислала…

Она как будто заискивала, но я распознала тон влиятельного человека в этом ворковании, какое слыхивала у пожилых светских львиц или актрис.

Рубиновая растерянно глянула на меня.

– Куда? – тихо подсказала я.

– Где вы предлагаете встретиться? – настороженно уточнила моя клиентка.

– А вот ресторан ваш любимый, как вам? Афанасий уж и столик хороший нам зарезервировал. – Дафна Болеславовна все убеждала своим великолепно поставленным голосом. – Покушаем, побеседуем… Аделаида Петровна о вас самого хорошего мнения, говорит, дело с вами иметь – одно удовольствие!

Ну, про себя усмехнулась я, тут я бы поспорила.

– При чем здесь Аделаида Петровна, позвольте уточнить? – Рубиновая все еще была начеку.

– Ну как же, она и прислала тех – как вы изволили выразиться? Ах да, трех ослов с ослицею. По моей просьбе.

Взгляд Рубиновой при этих словах заметался по стене напротив и замер на торговом автомате.

– Вы не волнуйтесь, Лидия Ильинична, апартаменты ваши осмотрели очень, очень аккуратно. А ужин за мой счет, разумеется.

Спроси Ильинишна моего мнения – я бы, поколебавшись, все-таки согласилась. По части власть имущих людей опыт давно меня не подводил. Безопаснее было согласиться и хоть как-то ознакомиться с ситуацией. Все равно Рубиновая нынче была в положении, сильно смахивающем на безвыходное. Я бы сказала – абсолютно идентичном безвыходному.

– Я буду с телохранителем, учтите, – решилась моя клиентка, глядя на меня. – Одна не поеду.

Я одобрительно кивнула.

– О, конечно, девочку вашу берите с собой обязательно! – Дафна Болеславовна все обволакивала своим обаятельным голосом. – Безопасность прежде всего!

Ого, а дама не промах, уже и про меня разузнала. Определенно стоит воспользоваться ее предложением. Сравнять счет.

Брагина для пущей убедительности продиктовала номер присланной машины, марку и имя водителя. И с уверениями в скорейшем ожидании встречи закончила разговор.

На несколько секунд меня при виде озадаченной Рубиновой охватило чувство дежавю. И уже в присланной за нами машине (неожиданно скромной «Тойоте» не самой последней марки) я поняла. Это же было со мной – в самом начале сотрудничества с Ильинишной. Вот такой же обескураживающий звонок от человека, о существовании которого знаешь меньше суток.

– Номер тот же самый… – пробормотала Лидия Ильинична, сверяя номер, с которого поступил звонок, и номер на визитке. – Евгения Максимовна, как считаете, что ей нужно?

– Инфа, – уверенно ответила я. – По моим прикидкам, Ильинишна, мадам эта акула почище вас. Было бы что материальное с вас взять, она уже взяла бы.

Водитель (между прочим, донельзя вежливый и предупредительный) оглянулся на нас, но ничего не сказал. А что такого, для успешных женщин «акула» – это даже комплимент.

У входа нас уже поджидал Афанасий. И вновь