— У Серёжи на макушке была вот такая шишка! — психология показала свой кулак, — Думаешь, он сам в капсулу лёг? Его Дима Савицкий разводным ключом по башке огрел. А вы потом вопили… "гений… герой… пошёл всех спасать… ". Уписаться можно.

— Что ты сделала с Анной, сука?! —вклинился я в их светскую беседу.

— Ну зачем же так грубо, Андрююууша, — протянула она с пьяной жеманностью. Ты ведь культурный мальчик… ласковый… нежный… Я дала ей то, что она хотела, — взгляд Скуратовой снова стал осмысленным и злым. — Вы все врали ей, а я ей всё рассказала… Всё-всё.

— Где она?!

— Вместе с папой… в Лютеции… — Скуратова хихикнула, — она об этом так мечтала. Сама сюда примчалась, дура. Теперь будут с папашей мериться, у кого шишка больше. А тело рядышком, в соседней капсуле прямо за твоей жопой.

Я кинулся к блоку управления. Времени прошло не так много, может, успею…

— Стой! — крикнул Мастер, — Это бесполезно… ты убьёшь её… здесь это происходит моментально.

— Чик! И всё, — прокомментировала Скуратова. — Помнишь, Илья, как отключались твои спецназовцы? Ты так смешно ругался тогда… Сколько продержался самый стойкий? Четыре минуты, да?!

— Зачем ты это сделала, Ирина, — Мастер присел на корточки и заглянул ей в глаза.

Я слушал. Мне хотелось взять эту тварь и разбить ей голову о кафельный пол. Смотреть, как она будет истекать кровью… как треснет её череп. Она убила мою Анну. Хуже, чем убила. А я просто стоял и слушал.

— Ради Дарины, — сказала Скуратова, — ты помнишь Дару, Илья? Такая хорошая… Такая послушная и добрая девочка… Она единственная, кого я люблю. Ради кого я готова на всё.

— Дара умерла, — сказал Мастер и взял психологиню за руку.

— Дара жива, — ответила та с малость безумной улыбкой. — Она здесь.

— В капсуле?! — теперь удивился даже Мастер.

— В игре, — словно детям или умственно отсталым объяснила Скуратова. — Её разум в игре.

Звягин-старший был гением. Когда врачи расписались в собственном бессилии, Скуратова пришла к нему. Ему она прогнала ту же телегу, что и Котову. Что это его дочь. Такое известие заставило его выложиться в полную силу. И он смог совершить невероятное.

Дарина умерла в капсуле, а её разум остался жить в вирте. Нейросеть прочитала её сознание и сделала точную цифровую копию. А потом Звягин перенёс его в большую Систему. В Лютецию.

Она не знает, понял я. Даже не догадывается, что Сибилла и была её Дариной. Никто не видел её взрослой, и только у Анны процесс взросления проходил на глазах. Вместо того чтобы поговорить со своей дочерью, она проникла в её персонажа. Фактически снова убила её.

Мне захотелось сказать ей об этом, чтобы этой суке было ещё больнее. Но потом я вспомнил про Сибиллу, которая живёт в "домашней" сети Анны и промолчал. Пусть это и дальше остаётся тайной, иначе туда примчатся инженеры и разберут её на молекулы.

— Серёжа всегда был прежде всего учёным, — Скуратову словно прорвало, видно, за годы накопилась потребность выговориться. — Когда всё получилось, он стал говорить про открытие… про цифровую цивилизацию… про бессмертие… — как будто одной Нобелевки было мало. А я не хотела, чтобы из Дары сделали подопытную крысу. Пришлось его остановить.

— А авария? — вставил я.

— Эта тупая сука Эльза не хотела заткнуться, — Скуратова брезгливо скривила губы, — Она могла проговориться… рассказать про эксперимент… сообщить властям. Дима столкнул их с трассы, но поспешил. Не проверил машину, и мелкая дрянь выжила. Жаль, меньше было бы проблем.

— А остальные? Их за что? — не выдержал Котов.

— Вы хотели отключить сеть. — Скуратова смотрела удивлённо, мол как можно не понять таких простых вещей, — вытащить игроков и завершить игру. Но Дара не может оттуда выйти. У неё нет другой жизни, кроме Лютеции. Я знала, что вам срать на людей. Семеро или семь тысяч… Вы бы отключили их, лишь бы прикрыть себе зад. Но Звягина, вы отключить не могли. Вы надеялись вытащить его. А теперь здесь ваша обожаемая Анна! Что Дима, грохнешь её или зассышь?! Тебе "Дядя Илья" не позволит. — передразнила она, — Без неё вы ничего не сможете. Только теперь у вас не одна чокнутая нейросетка, а две!

— Ты ненормальная! — в ужасе сказал Док.

Кажется, до него только дошло, кому он помогал.

— Мы просто защищали свою дочь, — с вызовом подняла подбородок Скуратова, — НАШУ дочь. Я и Дима Савицкий. Ради этого он всю жизнь проторчал в этом сраном филиале и изображал придурка. Чтобы быть ближе к ней. Мы поклялись, что однажды уйдём к ней. Что мы все будем однажды вместе. А теперь его больше нет… и мне всё равно, что со мной будет.

— Помоги, — Мастер вместе с Серёгой Воротынцевым подняли Скуратову и повели ко входу. Она висела на них, едва перебирая ногами. Поэтому Воротынцев просто подхватил её на руки и понёс.

—Яяаааааб… тогдааааб не стаааалааааа… гнууууууться и качааааацааааа… — тоскливо разнеслось по терминалу.

Я смотрел на гладкий пластик капсулы, пытаясь угадать за ними черты Анны. "Никуда я от тебя не денусь… встретимся завтра…". Почему она ничего не сказала?! Почему я её отпустил?! Если бы я только мог представить, я был бы рядом с ней каждую минуту.

Капсула была прохладной. Я прижался к ней лбом, закрыл глаза и просто стоял так, не зная, куда мне ещё идти и что делать.

— Андрей, — Мастер потряс меня за плечо, словно спящего, — Она жива. Ты вытаскивал уже людей с той стороны. Значит, сможешь и её. Просто помни, что она жива.

Я поднял на него глаза. Слова падали в мозг словно капли в большой и пустой пещере. Отдавались эхом, не оставляя после себя никакого смысла.

— Ты должен победить, Андрей, — Мастер снова встряхнул меня, приводя в сознание, — И я тебе помогу. Завтра мы отключим Бистию.

Глава 25

Я напился. Знаю, что это глупо и бессмысленно, но ничего умного и полезного я сделать не мог. То, что случилось с Анной, пробило в душе глубокую чёрную дыру, и я не знал, как её заполнить. Нашёл бутылку коньяка, которую ещё давно дал мне Мастер. Алкоголь ударил в мозг тяжёлой волной. Боль не прошла, но словно притупилась. Как будто сознание накрыли толстым ватным одеялом.

Я снова не справился. Не уберёг её, хотя и обещал сам себе.