Клинок касается её ауры и отлетает в сторону. Я уклоняюсь от пролетающей над головой палицы. ПРОНЗАЮЩИЙ УДАР!

Под навыком клинок снимает у безумной богини несколько пунктов жизни. Шкала немного проседает, и тут же возвращается назад. Сразу три жрицы вливают в неё здоровье. УДАР!

Прилетает уже мне! Полоска здоровья сразу уходит в жёлтое. "Картинка" плывёт, как будто я контужен. И это она просто приложила меня кулаком! ХЛОП!

Мой бой окончен. Водопад. Ошалевшие лица "паучих". Растерянные бойцы. Непрерывно, как из пулемёта матерящийся Ланс: "это пиздец… просто пиздец, блядь… это…".

Кидаюсь назад. После очередной смерти будет штраф. Пятнадцать минут на точке возрождения. За это время Бистия успеет зайти в храм и вырезать там всех.

Снаружи картина полного разгрома. Вижу, как один из палов, взвалив на плечо, тащит Русалку. Та отчаянно брыкается. Наши танки пытаются создать подобие обороны.

Бистия бьёт палицей по линии щитов, сметая сразу нескольких человек. Как Саурон в старом фильме. Налево махнёт — улица, направо — переулочек.

Передо мной один из паладинов. Наконец-то обычный враг, на котором можно сорвать злость. Он видит меня и опасливо поднимает щит, здоровенный, как дверь сарая. Подбиваю этому придурку опорную ногу, а когда он проваливается вперёд, вбиваю нож ему в шею.

Ближайшая точка возрождения сейчас — наш алтарь. Надеюсь, ему устроят там тёплый приём. Если, конечно, Бистия не обеспечила своих привязкой в другом месте.

Ещё одному отрубаю руку с мечом. Пока он смотрит на обрубок, сношу голову. Бистия замечает меня. Ей потери ни к чему. Мы снова сходимся один на один.

Я достаю её не меньше десяти раз, пока мне не прилетает снова. У этой твари чудовищно раскачаны "сложение" и "сила". Мои удары едва царапают её, сняв в общей сложности не более десяти процентов.

— Ты зря вмешался в поединок богов, человечишка! — наконец открывает она рот, — Я предлагала тебе место возле моих ног, но ты пренебрёг мной. Ты выбрал не ту богиню!

— Сдохни, сука!

Наверно надо было придумать более пафосную фразу, для общения с божеством, но что думал, то и сказал.

Бистия топает, и земля уходит у меня из-под ног. Она просто создаёт локальное землетрясение! Вскакиваю, но этой секунды хватает.

Удар палицы сносит меня в сторону метров на пять.

Встаю, пошатываясь, обвешанный дебафами, как дворовый пёс — репьями.

"НОКАУТ": ВЫ ПРОПУСТИЛИ УДАР, ПОСЛЕ КОТОРОГО НЕ СМОГЛИ ПОДНЯТЬСЯ.

ВСЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СНИЖЕНЫ НА 20% СРОКОМ НА 5 МИНУТ.

"КОНТУЗИЯ": КАЖЕТСЯ, ВАШИМ ТЕЛОМ СТРЕЛЯЛИ ИЗ КАТАПУЛЬТЫ.

ВСЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СНИЖЕНЫ НА 30% СРОКОМ НА 10 МИНУТ.

"В ЛЕПЁШКУ": У ВАС СЛОМАНО НЕ МЕНЕЕ ПЯТИ КОСТЕЙ.

ЛОВКОСТЬ СНИЖЕНА НА 50%. РЕГЕНЕРАЦИЯ СНИЖЕНА НА 90%

Юмористы хреновы! И это враньё, я поднялся сразу.

Полоска жизни болтается глубоко в красной зоне. Сплёвываю кровью (твою мать, вот это натурализм), и, шаркая словно столетний старик, иду к Бистии.

ПОДГОТОВКА К АВАРИЙНОМУ ОТКЛЮЧЕНИЮ!

ВНИМАНИЕ!

СЕЙЧАС БУДЕТ ПРОИЗВЕДЕНО АВАРИЙНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ!

ДО ОТКЛЮЧЕНИЯ 5… 4… 3…

Вскакиваю в капсуле, едва не врезавшись лбом в крышку, и упираюсь взглядом в безумные глаза Мастера.

—Где Анна?! — орём мы друг другу.

— Она вчера с тобой была!

— А потом к вам поехала! Вы позвонили, и она уехала!

— Что за хуйня?! Я не звонил!

— Ей позвонили в ресторан. Она поговорила и сразу уехала?

— Почему ты отпустил?!

— Она сказала, что поехала к вам!

Мастер резко теряет ко мне интерес и вылетает из зала.

— Толя, распечатку звонков мне! — орёт он кому-то в коридоре, — Что значит "не дадут"?! Ты блядь, особист или где?! Ты ВЕЖЛИВО попроси!

Рядом со мной открываются крышки других капсул. Игроки вылезают в недоумении, хлопая глазами. Аварийное отключение прошло не только у меня.

— Какого хера? — весьма расплывчато спрашиваю у Вениамина, который тоже тут, но он меня понимает сразу.

— Мастер приказал прервать сессию, — объясняет он, — и я с ним согласился. У вас не было ни единого шанса. А если Бистия разрушит последний алтарь, то победить её будет невозможно. Мы вернёмся к тому, с чего начали.

Умом понимаю, что они правы, а чувствами… Там абсолютно всё затопило беспокойство за Анну. Спрашивать у Вени нет смысла. Если уж Мастер нихера не знает…

Герой невидимого фронта, блядь! Ласковый прищур… умные слова… С детсадовского возраста и семейных просмотров фильмов "про войну", мы привыкли, что такие люди всё знают, всё могут, и наш мирный сон в их надёжных и крепких руках.

И когда они лажают это… непонятно. Такое же холодное и циничное разочарование, как увидеть, что подарки под ёлку кладут мама с папой, а не Дед Мороз.

Что такое взрослая жизнь? Это разочарование в людях. Рассчитывать в ней можно только на себя.

Я делал всё на автопилоте. Дошел до раздевалки. Принял душ. Надел костюм. Даже галстук повязал. Мысли текли сами по себе.

В то, что виноват Слонимский, я не верил. Модест уже столкнулся с Мастером и знал, что за такое его распылят на молекулы. Наверняка его снова вывернут наизнанку, просто "на всякий случай", но я сразу решил, что это пустышка.

Анну задержали из-за игры. До сих пор я запрещал себе другие слова. Не "устранили", не "ликвидировали". Задержали.

Психопат Савицкий мёртв. Это оставляло надежду на благополучный исход. Я вспомнил тело Кристы Довнер и силой отогнал видение от себя.

До сих пор на свободе Скуратова. С чего мы решили, что она забилась в какую-нибудь щель или сбежала? Ведь всё это время именно она саботировала тест. Савицкий был только её орудием.

Единственная зацепка, которая у меня есть — фотография Скуратовой и Сибиллы. До сих пор я не показал её Мастеру. То одно… то другое… Найти Скуратову, значит найти Анну. Может, это даст хоть какую-нибудь подсказку?

— Илья Романович уехал, — сообщил мне безликий секретарь. — Нет, не знаю, когда вернётся.

Телефон выдал длинные гудки. Не до меня ему, видите ли. Снова накатило бешенство. Проебал, а теперь изображает бурную деятельность.

Сунулся к Котову, но секретарша встала грудью. Совещание по скайпу с инвесторами, брокерами, аудиторами и ещё хрен знает с кем. Через двойную дверь было слышно, как Док орал на кого-то. "Час, не меньше… может, два… ".

Я сел в своём кабинете, положил перед собой фотографию и стал её гипнотизировать. Скуратова с тех пор почти не изменилась. Черты стали немного правильней, аристократичней. Над этим лицом трудились косметологи, а может, даже хирурги, чтобы вылепить холодную безупречную красавицу.

В остальном очень похожа. Сомнений, что на фото Скуратова не было никаких. Даже Олька сразу её узнала. "Эта баба у тебя с работы… у нас укладку делает… ".

Стоп! Я прокручивал в голове подробности того разговора, а потом схватил трубку.

— Серёга, ты