и бессознательным, то есть для одного из основных психотерапевтических методов. Всякий, кто имеет представление о структуре невроза, знает, что патогенный конфликт возникает из противопоставления бессознательного сознанию. Так называемые «силы бессознательного» – это не интеллектуальные фикции, которыми можно произвольно манипулировать, а опасные противники, способные, среди прочего, нанести ужасающий ущерб психической жизни человека. Они суть все, чего можно желать или бояться в психическом «другом». Непрофессионал, естественно, думает, что стал жертвой какой-то непонятной органической болезни; но богослов, подозревающий дело рук дьявола, оказывается значительно ближе к психологической истине.

1505 Боюсь, что Бубер, не имея психиатрического опыта, не в состоянии понять, что я имею в виду под «реальностью психики» и под «диалектическим процессом индивидуации». Дело в том, что «Я» непрерывно сталкивается с психическими силами, которые с незапамятных времен носили священные имена и потому всегда отождествлялись с метафизическими существами. Анализ бессознательного уже давно выявил существование этих сил в форме архетипических образов, которые, следует отметить, отнюдь не тождественны соответствующим интеллектуальным понятиям. Можно, конечно, думать, будто творения сознательного разума, по наитию Святого Духа, выступают верными и непосредственными представлениями своих метафизических «оригиналов». Но это убеждение разделяют лишь те, кто обладает даром веры. К сожалению, я не могу похвастаться наличием этого дара, а потому не стану считать, что, говоря, допустим, об архангеле, подтверждаю тем самым бытие метафизической сущности. Я лишь высказываю мнение о чем-то, что можно пережить, то есть об одной из вполне ощутимых «сил бессознательного». Эти силы выражают нуминозные «типы» – бессознательное содержание, процессы и динамизм, и такие типы, если можно так выразиться, имманентно-трансцендентны. Поскольку моим единственным средством познания является опыт, я не могу переступать его границы, следовательно, не могу утверждать, что мое описание совпадает с обликом подлинно метафизического архангела. Я описываю всего-навсего психические факторы, но они оказывают значительное воздействие на сознательный разум. Благодаря своей автономности они образуют противоположность субъективного «Я», поскольку являются частью объективно существующей психики. Поэтому их и возможно обозначить как «другого». Для меня их реальность убедительно подтверждается поистине дьявольскими событиями нашего времени – шестью миллионами убитых евреев, бесчисленными жертвами рабских трудовых лагерей в России, а также изобретением атомной бомбы (это лишь несколько примеров свершений темной стороны). Однако я видел и другую сторону, которую можно передать так: красота, добро, мудрость, благородство. Это постижение глубин и высот человеческой природы оправдывает метафорическое употребление слова «даймоний».

1506 Не следует упускать из виду то обстоятельство, что меня интересуют психические явления, в которых эмпирически можно доказать основания метафизических понятий; когда, например, я говорю о «Боге», то не могу ссылаться ни на что за пределами очевидных психических моделей, которые, как нужно признать, оказались ошеломляюще реальными. Всем, кто считает их реальность невообразимой, советую отправиться на ознакомительную прогулку по сумасшедшему дому.

1507 «Реальность психики» – такова моя рабочая гипотеза, а моя основная деятельность состоит в сборе фактического материала для ее описания и объяснения. Я не создал ни системы, ни общей теории, лишь сформулировал ряд вспомогательных понятий, которые служат мне подручными инструментами, как принято во всякой отрасли науки. Если Бубер ошибочно принимает мой эмпиризм за гностицизм, то ему предстоит доказать, что факты, которые я описываю, являются именно вымыслом. Если он сумеет это сделать на эмпирическом материале, тогда я действительно являюсь гностиком. Но в этом случае он окажется в неудобном положении, ведь ему придется отвергнуть вообще всякий религиозный опыт как самообман. Между тем я придерживаюсь мнения, что суждение Бубера ошибочно, о чем наглядно свидетельствует его очевидная неспособность понять, как «автономное психическое содержание», вроде образа Бога, может вторгаться в «Я», создавая тем самым живой опыт. Конечно, в задачу эмпирической науки не входит установление того, насколько такое психическое содержание зависит от существования метафизического божества или им определяется. Это задача богословия, откровений и веры. Мой критик, похоже, не осознает, что, сам рассуждая о Боге, он опирается сначала на сознательные, а затем и на бессознательные предположения. О каком метафизическом божестве он говорит, я не знаю. Если он ортодоксальный иудей, то говорит о Боге, который еще не воплотился в первом году нашей эры. Если он христианин, тогда его божеству известно воплощение, о котором Яхве пока не подозревает. Я не сомневаюсь в его убежденности, что человек поддерживает живые отношения с божественным «другим», но все же неуклонно придерживаюсь мнения, что это отношение прежде всего связано с автономным психическим содержанием, которое им самим определяется вот так, а папой римским – вот этак. Следовательно, я не позволяю себе судить о том, в какой степени метафизическому божеству было угодно открыться благочестивому иудею еще до воплощения, отцам церкви – в облике Троицы, протестантам – как единый Спаситель без соискупительницы, а нынешнему папе[304] – как Спаситель с соискупительницей. Не нужно, кстати, сомневаться в том, что приверженцы других религий, в том числе ислама, буддизма, индуизма и пр., состоят в столь же живом отношении к «Богу», Нирване или Дао, как Бубер – к собственному представлению о Боге.

1508 Он возражает, что примечательно, против моего утверждения о том, что Бог не может существовать отдельно от человека, и считает это утверждение трансцендентным. Однако я прямо заявляю, что все утверждения о «Боге» являются человеческими утверждениями, другими словами, психологическими заявлениями. Неужели образ Бога, который мы храним или создаем себе, никогда не отделяется от человека? Может ли Бубер показать мне, где, кроме человека, Бог сотворил образ Самого Себя? Как это может быть обосновано и кем? Здесь, хотя бы в виде исключения, я предаюсь трансцендентальным рассуждениям и даже «поэзии»: Бог действительно без помощи человека сотворил непостижимо возвышенный и загадочно противоречивый образ Самого Себя – и внедрил его в человеческое бессознательное как архетип, ἀρχέτυιτον φῶς или архетипический свет; это было сделано не для того, чтобы богословы всех времен и народов вцеплялись в горло друг другу, а для того, чтобы непредубежденный человек смог узреть в глубине своей души образ, ему родственный и созданный его собственной психической субстанцией. Этот образ содержит все, что человек когда-либо воображал применительно к своим богам или к недрам своей души.

1509 Этот архетип, существование которого подтверждается не только этнологией, но также индивидуальным психическим опытом, меня полностью удовлетворяет. Он по-человечески близок и одновременно странен и «отчужден»; кроме того, как и все архетипы, он обладает предельной силой, с которой нам по определению приходится мириться. Поэтому, как я уже сказал, диалектическое отношение к автономным содержаниям коллективного бессознательного является существенной частью моей терапии.

1510 Бубер ошибается,