Проговорив, а вернее, выкрикнув всё это, я замолчала. Потом бросила быстрый взгляд на дорогу, как там наши путники?

Ничего, стоят рядышком и на нас внимательно смотрят. Возможно даже, разговор наш слышали… или всё же далековато расстояние?…

А Лика вдруг шагнула ко мне и крепко меня обняла. Или, скорее, просто прижалась к моему скафандру.

– Я люблю тебя, Вика! – проговорила она тихо, еле слышно. – Я очень сильно тебя люблю!

– И я тебя тоже! – ответно прошептала я, и голос мой сорвался.

А ещё слёзы потекли вдруг у меня из глаз, впервые за три последних года у меня из глаз ручьём хлынули слёзы. И вытереть их я никак не могла, не открыв при этом лицевого стекла скафандра, а открывать его было никак нельзя в опасном этом месте. И потому всё вокруг сделалось совершенно нечётким, расплывчатым, и я ничего не могла с этим поделать. Просто древние конструкторы скафандра, предусмотрев многое, почти всё, не предусмотрели, к сожалению, подобной человеческой слабости. Ибо, по понятиям исчезнувшей этой Империи, её бравые разведчики никак не могли распускать нюни, тем более, в боевой обстановке! Просто не имели на это никакого права!

– Вы скоро там, Повелительница?! – послышался со стороны дороги приглушённый расстоянием и весьма встревоженный голос возничего.

– Мы скоро? – шёпотом спросила я у Лики.

– Скоро, – ответно прошептала Лика. – Как только я поведаю тебе одну историю. Ты ведь хочешь её выслушать?

– Хочу! – сказала я, хоть некий внутренний голос подсказывал мне обратное.

– О том, что моего братика похитила крыса, ты, естественно, в курсе, – зашептала далее Лика. – Но я никогда не рассказывала тебе, каким образом это произошло.

– Я просто не спрашивала, – прошептала я. – Просто знала, что об этом нельзя было спрашивать, потому что…

Тут я замолчала, не договорив.

– Всё правильно, нельзя было! – Лика кивнула головой в знак согласия. – А теперь я сама хочу рассказать тебе об этом. Ты слушаешь?

– Слушаю, – сказала я. – Продолжай!

– Вы скоро там, Повелительница? – вновь выкрикнул возничий.

– Скоро! – крикнула я в ответ и приготовилась слушать то, чего мне очень не хотелось слушать. Сама не знаю, почему.

– В тот день мы с братиком остались одни дома, – вновь зашептала Лика. – Мне было пять лет, братику всего четыре. Мама поручила мне присмотреть за ним, и я старалась. И была очень горда ответственным этим поручением. Мы даже играть начали во что-то, как вдруг появилась крыса. Тогда она показалась мне огромной и очень страшной, и я… я просто испугалась! Понимаешь?

– Понимаю, – сказала я. – Очень даже хорошо понимаю! Меня тоже крыса едва не похитила в детстве, вот только я об этом ничегошеньки не помню. Мне тогда и шести месяцев не было… и хорошо ещё, что папа оказался рядом!

– А вот моего папы тогда рядом не оказалось! – медленно, словно обдумывая каждое своё слово, проговорила Лика, как-то странно при этом на меня глядя. – И я убежала и спряталась, а крыса в это время утащила моего братика! А потом мама обвинила меня в этом и долго била, я даже сознание потеряла. Она и потом меня в этом обвиняла, почти постоянно… хоть как я могла, пятилетний перепуганный ребёнок, защитить тогда своего братика?! Только предложив крысе себя вместо него… так ведь крыса могла и не выбрать меня, как не вполне подходящую по возрасту! Просто убить, чтобы не мешала…

Проговорив это, Лика замолчала и как-то судорожно вздохнула. Я тоже молчала и ждала продолжения.

– А впрочем, вру! – вновь заговорила Лика. – Не думала я тогда себя предлагать, одна мысль была только: спрятаться как можно дальше и как можно надёжнее. Так что мама, наверное, права была: именно за себя я тогда испугалась, а о братике в тот страшный момент даже не думала!

– Ты была маленькой пятилетней девочкой, – сказала я. – Даже взрослый, если он безоружный, может испугаться крысы. Просто мой папа был очень сильным и смог одним ударом кулака перебить крысе хребет!

И вновь этот странный взгляд Лики исподлобья. Словно и хочется ей рассказать мне ещё что-то, да вот никак не решается.

– Мне продолжать? – вместо этого спросила она.

– Да, конечно, – поспешно проговорила я. – Если ты, разумеется, ещё не всё мне поведала.

– Далеко не всё, – коротко ответила Лика и вновь замолчала.

Впрочем, ненадолго.

– Ты, верно, и сама заметила, что мама моя… – тут Лика запнулась на мгновение, – что она вроде как недолюбливала меня, и это действительно было так. Это всё из-за братика пропавшего, это из-за него мама, то била меня в детстве, то вдруг с каким-то исступлением даже принималась крепко обнимать. И шептала мне при этом, что я тогда правильно поступила, что если бы я не спряталась тогда, то она бы двоих детей потеряла, а так – одного только. Но даже когда мама ласкала меня, когда осыпала горячими лихорадочными поцелуями, я всё равно дрожала от страха, потому что хорошо понимала, как это временно. Понимала, что вслед за этими почти исступлёнными ласками меня вновь ожидают новые побои и новые унижения… и мама как-то подсознательно чувствовала это, чувствовала этот мой страх перед ней. И тогда, отшвырнув меня в сторону, она вновь начинала орать мне прямо в лицо. Она кричала, что я гадкая неблагодарная тварь, что хорошего отношения к себе я просто не заслуживаю! И папа, хоть он никогда даже пальцем меня не тронул, ни разу за меня так и не вступился. И только однажды…

Тут Лика замолчала и как-то робко на меня взглянула.

– Что, однажды? – спросила я. – Продолжай, раз начала!

– Мне тогда уже было лет четырнадцать или около этого, – Голос Лики как-то странно изменился, стал более напряжённым, что ли. – Мама уже не била меня, но, кажется, возненавидела ещё больше. И вот однажды, когда она вновь начала орать на меня, обвиняя в похищении брата, папа вдруг стукнул кулаком по столу и тоже заорал, но уже на маму. Ну, в смысле, чтобы она заткнулась и всё такое прочее! А потом вдруг сказал что…

Лика вновь замолчала.

– Что он сказал? – Я вдруг ощутила, как гулко забилось, заколотилось сердце в груди в предчувствии чего-то нехорошего. – Что он сказал? – почти выкрикнула я. – Говори!

– Он вдруг привёл в пример тебя! – одним духом выпалила Лика. – Он сказал, что твой отец тогда тебя спас, а вот сестру твою спасти так и не смог!

Лика замолчала, и я тоже молчала, пытаясь осознать только что услышанное.

– Мою сестру? – повторила я недоуменно. – Но у меня нет сестры,