за вами… – девчонка погладила лошадь по гриве. Смирная такая каурка, из тех, что запрягают в кибитку, никакой не рысак…

– Прошу простить, господин… – спрыгнув в траву, девушка покусала губы. – Я сама не ведаю, как так вышло… Прошу, не держите зла! Я понимаю, кто вы, а кто я…

– Да брось ты, Ани! – широко улыбнулся Антон. – Ну, поцелуй… и что? Мне, наоборот, приятно… Так что в порядке все!

– В… в чем?

– Ну, хорошо все. По-доброму.

– Вот и славно! – С видимым облегчением девчонка перевела дух.

– Ты и на лошади умеешь! Молодец, – похвалил молодой человек.

Ани повела плечом:

– Я ж деревенская… Господин поручик! А вы не на старую каменоломню сейчас?

– На старую… – вздрогнул Антон. – А ты откуда знаешь?

– Мирелла сказала – тут одна дорога…

– А-а…

– А можно… Можно мне с вами, господин? – сверкнув синью глаз, девушка тут же испугалась собственной дерзости… Но уже спросила, чего уж теперь…

– У Миреллы я отпросилась… А на обратном пути хворосту наберу.

Что ж… Почему бы и нет? Вдвоем веселей… да и девчонка-то далеко не дура и приметливая…

– Что ж, едем. Коль, говоришь, отпросилась, – спрятав улыбку, поручик махнул рукой. – Не замерзнешь, в куцей-то своей кацавейке?

– Что вы, сударь!! Тепло ж.

И впрямь, хоть и конец сентября, а здесь, под Кинбурном, еще лето. Впрочем, ночи стояли прохладные.

Они пустили коней рядом, ехали, словно плыли, средь пряных голубых трав. Ветер гнал под копыта серебристую ковыль, пахло горькой полынью и мятой. По-летнему жаркое солнце сверкало в безоблачном блекло-голубом небе, однако же зноя не было – с моря тянуло свежестью и прохладой. А какие цветы в степи осенью! Ярко-красные и сиреневые вербены, желтые хризантемы, чем-то похожие на ромашки астры – белые, розовые, голубые…

Антон прикрыл глаза, представив, что они сейчас в каком-нибудь природном парке… с Верой… Кстати, Анисья на нее очень похожа, такая же хрупкая, стройненькая. Только глаза у Ани – синие, а у Веры – жемчужно-серые… И волосы… Анисья – темно-русая, почти брюнетка, Вера же – светленькая… Ах, Вера, Вера… Читаешь ли ты газеты-то, а?

Пока ехали, Анисья спрыгнула с лошади, живенько нарвала цветов и тут же, в седле, наскоро сплела веночек. Надела на голову, искоса поглядывая на своего спутника – нравится ли? Хорошо ли?

– Красивый венок! – не стал разочаровывать Антон. – Очень тебе идет. Нет, в самом деле…

Девушка счастливо рассмеялась и подогнала лошадь. Впереди показались скалы… Каменоломня! Уже совсем скоро, может быть, даже завтра, сюда направятся возы… Вывезут все, что еще можно – укреплять крепость. Целое лето укрепляли.

– Вот эти скалы… – подъехав, спешился Сосновский. – Надо бы посмотреть. Нет ли каких следов, предметов… чего-то подозрительного… Еще пока сам не знаю – чего.

– Здесь, похоже, что кровь, – Анисья углядела быстро. На камнях, под скалою… – И какие-то зеленые лохмотья…

Ну, понятно – зеленый мундир. Несчастный подпоручик зацепился локтем или полой за колючки… Да, с этой скалы он и слетел. С той самой! Вон и скоба под плющом… Черт! Неужели это Софи тогда стреляла? Когда они с Куропаткиным… Ну, а что? Почему бы и нет? Вообще, с этой дамочкой надобно держать ухо востро. Хорошо хоть есть теперь кому за ней присмотреть… Да! Это просто отлично! Что ж, будем ждать новостей… Через пару деньков надо будет снова послать Анисью к подружке в караван-сарай… Или лучше – пусть она представит немую ему, Антону. И та пусть докладывает уже непосредственно – так и быстрее, и безопаснее… Безопаснее – для Ани. Но вот для немой и Антона… Тут надо все хорошенько продумать, не торопясь…

– Я залезу туда, господин? – Ани кивнула на скалу.

– Да я бы и сам хотел… А ну-ка…

На вершине скалы оказалась относительно плоская площадка, примерно метр на полтора, скатывающаяся в сторону камней – вполне можно было и навернуться. Голова закружилась – и все!

Голова закружилась… У молодого крепкого парня? Ну-ну… Так что же тогда? Эх, кабы знать… Может быть, пуля? А потом головой о камни – поди, разбери, да никто особо и не разбирал… Нет, нет… Тут недалеко караул – выстрел уж всяко услышали бы. Если и столкнули – тогда это кто-то знакомый, кого поручик мог подпустить к себе… Но в полку говорят, что Игорь поехал один.

Молодой человек глянул на море, на рыбацкие лодки, на чаек, носящихся над самыми волнами, потом посмотрел вниз…

– Эй, Ани! Что ты там делаешь? Что-то нашла?

Девчонка вскинула голову, прикрывая рукою глаза от яркого солнца:

– Нет, ничего. Просто камешки собираю.

– Камешки?

– Ну, для пращи… Чайки вчера всю нашу рыбу пожрали… Ну, мы повесили на веревочке – вялить… А они ка-ак налетят! Мирелла умеет – пращой… Научить обещала… И показала, какие камни нужны… Да тут их пропасть!

Праща… Мирелла…

Да так можно всех подозревать!

– Праща, говоришь?

Молодой человек быстренько спустился со скалы вниз…

– Ну, покажи свои камешки.

– Вот… – улыбаясь, Анисья протянула ладонь. – Вот такие, кругленькие, небольшие…

– Интере-есно… – внимательно рассмотрев камешки, Антон сунул парочку в карман. Так, на всякий случай.

– Тут колючки везде, – запоздало предупредила Ани. – Смотрите, не зацепитесь.

– Да я знаю… А как ты думаешь, если надо было бы из пращи попасть в человека на скале… Где бы лучше укрыться?

Девчонка задумчиво покусала губу:

– Ну-у… Мирелла говорит – лучше всего шагов двадцать, тридцать, не дальше… Вон, в тех кусточках! Где верба.

– Сама ты верба! – весело рассмеялся молодой человек. – Это самшит! Краснокнижное растение, между прочим!

– Какое-какое растение?

– Красивое, говорю… А ну, пойдем-ка, посмотрим!

Поручик осмотрел заросли внимательно и с крайним тщанием, однако ничего подозрительного не обнаружил. А вот Анисье повезло куда больше!

– Гляньте-ка! – девушка протянула только что сорванный с колючек черный бархатный лоскуток. – Должно быть, добрый кафтанец! Богатый.

Черный бархат…

– Такой не выбросят. Просто поставят заплатку…

– Ого! Да тут еще и рисунок какой-то… – внимательно присмотрелся Антон. – Вернее, часть… Вон, серебристыми нитками… часть какого-то цветка… лепесток, что ли… Видишь? Господи, да что у тебя с рукой? Кровь!

– Ну, поцарапалась…

– Поцарапалась она… Так и до инфекции недалеко! Давай-ка перевяжем!

Вытащив из карман шелковый носовой платок, молодой человек без всякой жалости порвал его на лоскуты.

– Ой, господин… – вскрикнула Ани. – Дорогая же вещь!

– Ты мне дороже! Пригодишься еще… – Антон улыбнулся и хмыкнул. – Ну-ка, давай сюда ладонь… ага… вот… Молодец! Не больно?

– Н-нет…

Их щеки соприкоснулись… Всего-то на миг… А губы слились в поцелуе! Словно сами собой…

Глава 10

Кинбурнская коса. Конец сентября 1787 года

Они просто целовались. Долго, взахлеб. Сияющая синь восторженных девичьих глаз