И все-таки Даша, глядя в висевшее напротив зеркало,различала в распахнутой двери застывшую человеческую фигуру – мрак тамявственно сгущался.

Она не считала секунды, конечно, и не было возможностиглянуть на часы, а потому казалось, что незнакомец целую вечность торчал вдверях и чутко прислушивался. Наконец решился, вспыхнул тусклый, синеватыйлучик, мазнул по стенам, проник в комнату.

Дверь столь же бесшумно закрылась – не слышно было щелканьязамков, значит, он заложил кусок бумаги или клочок ткани на случай, еслипридется выскакивать в темпе.

Еще несколько секунд – и он уверенно, как человек, знающийэту квартиру и наученный передвигаться по ней вслепую, все так же бесшумнопрошел мимо притаившейся Даши, зашел в ее комнату. Даша прокралась следом.Следовало бы подождать и посмотреть, что он станет делать, но она не хотеларисковать – мог зажечь свет, увидеть, выстрелить первым…

Переложив пистолет в левую руку, Даша сгруппировалась. Телопривычно отозвалось, почти инстинктивно напряглись нужные мышцы, она приняластойку и шепотом – это гораздо эффектнее ошеломляет – сказала:

– Ку-ку…

Метнулась распрямившейся пружиной, вложив в удары не одноотточенное мастерство, но и злость. Раз – угодила сзади верхней стороной ступнимеж ног. Два – подшибла ему ногу. Три – подхватила падающего, захватила горлосогнутой рукой, придушив вопль. Четыре – ребром ладони повыше уха… Все.

Перекинув пистолет в правую руку, включила ночник. Человеклежал лицом вниз, словно смятая бумажная кукла. Джинсы, черная кожаная куртка,лицо закрыто вязаным капюшоном, через плечо перекинут ремешок небольшой сумки.

Даша сорвала сумку и кинула на диван. Рывком расстегнула«молнию» куртки, сноровисто обшарила. Вытащила ПСМ из подмышечной кобуры,забросила под диван. Другого оружия не нашлось. В боковом кармане курткинашарила странно знакомый по размеру четырехугольный плоский предмет – покавытаскивала, он слегка раскрылся меж пальцами, словно…

Некогда. Бросила на диван рядом с сумкой, достала наручникии защелкнула на запястьях. Он уже начинал шевелиться, бормоча что-тонеразборчивое. Быстренько вытащила из коробочки рулончик широкого лейкопластыряи спутала ему ноги, накрутив с десяток витков, – вроде бы пустячок, аразорвать практически невозможно, давным-давно проверено на опыте…

Вот теперь можно было никуда не спешить и позволить себеэтакую сладострастную медлительность… Даша раскрыла красное удостоверение сознакомым тиснением и подсунула его под свет ночника.

Этого она и ждала, но все равно сердце царапнуло – думала,это будет Косильщик. Хотела так думать…

Старший лейтенант Анатолий Игоревич Поляков,оперуполномоченный уголовного розыска ГУВД Шантарска. Три года вместе, грудьюдруг друга от бандитских пуль не заслоняли, но общих воспоминаний и переживанийдостаточно если не для тесной дружбы, то по крайней мере для братства пооружию…

Даша стянула капюшон и окончательно убедилась, что это незлоумышленник, коварно подделавший или присвоивший служебное удостоверениеТолика, а сам Толик. Красавец, похожий на старорежимного поручика. Козелссученный…

Присела на корточки и уперла дуло пистолета ему в висок:

– Застрелю, падаль! Есть кто снаружи? Живо!

– Даш, ты не поняла… – пробормотал он, пошевелилсяи застонал.

– Убью, сука! – сказала она яростнымшепотом. – Ты меня знаешь, мр-разь…

– Никого там… Я один… Тачка за углом…

Даша выпрямилась, заглянула в сумку и осторожно вытащилаоттуда четыре свернутых рулончика. Развернула один. В точности такой гибкий продолговатыйлист, как те три, что она после тщательного обыска обнаружила в своей комнате –под телевизором, за паласом, под диваном. С одной стороны – шершаваяповерхность вроде «липучки», с другой сплошные ряды крохотных, вскрытых,прозрачных капсул, еще припахивавших тем самым тяжелым, приторным запахом,преследовавшим в ночных кошмарах, в ту ночь перед тем, как Даша увидела вконторе призрачную овчарку. Только на тех, что принес Толик, «липучка» покаприкрыта тонюсенькой прозрачной пленкой, как и капсулы на обратной стороне,целехонькие.

Подошла к окну, указательным пальцем слегка отогнулазанавеску и посмотрела вниз. Никого. Вышла в прихожую, тщательно заперла замкии надела цепочку. И тут же вспомнила, что дома у нее нет диктофона, амагнитофон по замыслу корейских конструкторов лишен микрофона, и записать речьна нем никак нельзя. Возможно, у корейцев просто не возникает такойнеобходимости, у них на каждый случай жизни – своя, особая электроника…

Вернулась в комнату, села в кресло и закурила.

– Нет уж, падло, – сказала она негромко. –Лежи-ка, где лежишь, таким ты мне больше нравишься… Что ж ты, сука?

– Даша, ты не поняла… – сказал он, глядя на нееснизу вверх и не решаясь приподняться. – Я объясню…

– Чего тут непонятного? – пожала онаплечами. – Очень даже все понятно, не ты первый, не ты, к моемупревеликому сожалению, и последний… – заметила у него на руках тонкиепластмассовые перчатки. – Толя, это уж ты перемудрил. Ты ж у меня в гостяхбывал сто раз, твоих пальчиков и так везде полно, мог бы надеть перед тем, какэту гадость снимать и новую клеить…

– Даша…

– Тридцать лет Даша. Ну ты хоть не корячься, умелпакостить, умей и проигрывать красиво… Откровенно тебе скажу, мне так хотелось,чтобы это был Косильщик…

– А это он и есть, я за ним следил, хотел…

– Фу-у… – сказала Даша. – Ты ж оперативник,падло, ты ж профессионал… Ну что ты такое лепечешь? Полежи, придумай что-нибудьпоумнее…

Она докурила сигарету и тут же зажгла новую. В душе стоялмерзейший осадок.

– Понимаешь, я тебя вычислила, – сказала Даша. –Стоило только допустить, что из нашей группы есть утечка, как очень многоепрекрасно объясняется… И то, что пахан сатанистов знал, кто я такая, и то, чтоиные наши шаги словно бы предугадывали посредством телепатии. А если вспомнитьсамое начало, получается, что именно ты тщательно и упорно наводил меня на«Бульварный листок». Паленого-то именно ты там якобы случайно узрел… Когда яоклемалась после вашего угощения, когда приехал Славка, приехал ты, я вам всемтрем поставила ловушки, каждому свою. Уж не буду говорить, что навесила на ушитем двум, только они проверку выдержали. А ты – нет. Ты поверил, что меня покане будет…

– Дай сигарету, – сказал он хрипло.

– … тебе, – сказала Даша. – Предателям неположено.

– Я не предатель. Это ж не работа на мафию.

– Ага, – сказала Даша. – Это дружеская услугаконкретному человечку, а?

– Да, вот…

– Агеев? Чего мнешься? Я, Толя, гораздо больше знаю,чем при вас говорила…

– Ну, Агеев.