— Здравствуй, баба Глаша, — приветствовала яее. — Как спалось?

— Да поспишь тут с вами…

— А чего не поспишь?! Я ночью вела себянормально.

— А вечером-то что вытворяла?!

— Ладно, баба Глаша, кто старое помянет…

— Как ты себя чувствуешь?

— Жива пока.

Я зашла в ванную и закрыла дверь на щеколду.Сашка был прав. Тут самый настоящий гадюшник. Я сняла тапочек и ударила постене, пытаясь прибить нескольких тараканов… В самом деле, нужно иметь огромноетерпение, чтобы жить в подобных условиях. Странно, вчера я совершенно неощущала брезгливости, а сегодня это чувство преследует меня с того самогомомента, как я проснулась…

Наспех умывшись, я посмотрела на своеотражение в зеркале и отметила то, что стала выглядеть намного лучше. Надо былопривести в порядок волосы. Расчесать этот войлок не было никакой возможности,пришлось буквально выдирать пряди. Но зато результат оказался вполнеудовлетворительным. Теперь я стала похожа на прежнюю Ольгу. Чистую, ухоженную,с безупречно гладкой матовой кожей и большими выразительными глазами. Явернулась на кухню и застала Игоря одного. Он опять окинул меня оценивающимвзглядом.

— А где Саша? — спросила я.

— Пошел в магазин за продуктами. Скоро придет.

— У нас нет продуктов? — Я задала дурацкийвопрос. От растерянности: Сашкин братишка буквально сверлит меня взглядом.

— Не знаю. Ты же жена. Тебе виднее, есть у васпродукты или нет, — ехидно заметил он.

— Я еще не открывала холодильник. Даже незнаю, где он стоит…

— В коридоре. У самого входа. Ты не могла егоне заметить. В первый раз встречаю чью-то жену, которая не знает, где у неехолодильник.

— Хватит! Оставь свои хамские замечания присебе!

Я почувствовала, как во мне закипает злоба наэтого ненавистного человека.

— Я свои шуточки оставлю при условии, если тыоставишь моего брата, — заявил он.

— Что? — удивилась я.

— Что слышала! Оставь моего брата в покое. Унего и так много неприятностей, а теперь еще ты повисла на шее.

— Я на его шею не вешалась, он меня сам на нееповесил, — пропела я так язвительно, что сама диву далась.

— А ты бы не хотела с нее слезть?

— Нет. Зачем слезать, коли вешают.

Я уперла руки в бока и выставила ногу вперед.Полы моего халата распахнулись.

— А ты, я смотрю, своему братику завидуешь!

— Было бы чему!

— Не скажи! Если ты меня так глазами поедаешь,значит, есть чему.

Игорь потушил сигарету и подпер дергающийсяподбородок рукой.

— Чего ты на меня взъелась?!

— А ты что взъелся?! Брата жалко.

— Жалко у пчелки знаешь где? Он уже большоймальчик, сам знает, что делает.

— Послушай, но зачем он тебе нужен?! Тебехочется жить в этой коммуналке?!

— А почему бы и нет?

— Но зачем?! Ведь, наверно, у твоих предковприличные хоромы.

— Это не твое дело.

— Пойми, Сашка нищий. У него ничего нет.

— У него есть совесть, — с вызовом отчеканилая.

— На кой хрен она тебе нужна?!

— Сейчас совесть мало у кого есть. Большинствотихие вот, вроде тебя.

— Это я бессовестный?!

— А что, совестливый, что ли?! Пока брата нет,сидишь тут, разговоры разговариваешь, пока брата нет, развести нас стараешься.Можно сказать, у него за спиной гадости делаешь.

— Я не гадости делаю, а проявляю заботу. —Игорь сжал кулаки и заскрипел зубами. — Ну зачем он тебе нужен?! У него женичего нет, он нищий! Даже убитой тачки нет, пешком ходит, ездит в метро, наавтобусах.

— Замечательно. Я привыкла к общественномутранспорту. — Я была невозмутима или, по крайней мере, делала вид, что это так.Видно, у меня хорошо получалось, потому что с каждой минутой Игорь злился всебольше и больше.

— Ну что ты мне лапшу на уши вешаешь?!Наверно, тебе папик какую-нибудь крутую тачку прикупил!

— Какой еще папик?

— Ну, не папик, так матушка.

— Ах, матушка». И откуда у тебя такиесведения?!

Если тебя предки за границу рожать отправили,то уж, наверно, у них бабла немерено. Простые смертные рожают в России.

— А ты чужое бабло не считай, дурная этопривычка.

— Да ведь тебе нужно мужа по своему уровнюискать. Богатого, достойного. Родители помогут. В их кругах это сделать намногопроще, что же ты забеременела, а замуж не вышла?! Кто-то же тебе заделалребенка?! Где он сейчас? Почему ты не едешь к нему и не вешаешься ему на шею?!Шея у него, наверно, не то, что у Саньки, а толстая, сальная, бычья, однимсловом. И золотая цепь на ней размером с собачий ошейник. Где он?!

— Кто?!

— Ну тот, кто на тебя залез.

Я бросилась к Игорю и влепила ему пощечину.

— Ах ты, сучка! — Игорь вскочил, схватил меняза руку и попытался ее вывернуть.

В этот момент на кухне появился Сашка. Можносказать, подоспел вовремя. Бросив увесистый пакет с продуктами на пол, оноттолкнул "брага. Игорь ударился о подоконник и рухнул на пол. Рядом с нимприземлился глиняный горшок с геранью.

— Ты что делаешь, придурок?! — взревел Сашкакак раненый зверь.

— Она сама начала, с пощечиной полезла!

Я готова была просто лопнуть от охватившегоменя гнева, но постаралась сдержаться.

— Хреновенький у тебя брат, Сашка, а самоеглавное, что подленький. Душонка у него такая мелкая, такая гаденькая…

Сашка явно не знал, как себя вести — то либроситься с кулаками на брата, то ли пожалеть и успокоить меня. Он не сталустраивать мордобой, а просто взял меня за руку и по-отечески сказал:

— Ольга, прости этого дурака. Он сам неведает, что творит. Ты пока разбери пакет с продуктами, а я уйду с Игорем поодному делу и приду часика через два.