— Баба Глаша, если тебе не трудно, смойся,пожалуйста. — Я напряглась и облегченно вздохнула только тогда, когда головастарухи скрылась за дверью.

Жадно выпив еще несколько довольно приличныхглотков самогона, я уже не чувствовала жжения, только невесомость, легкость вовсем теле. Я подошла к допотопному прием-Нику. включила его на полную катушкуи, обняв полупустую бутылку, принялась пританцовывать. Халат распахнулся,волосы разлетались в разные стороны.

Когда Сашка поднял голову и посмотрел на менясонными глазами, я послала ему воздушный поцелуй и заорала, стараясьперекричать громкую музыку:

— Привет, муженек! Ты что так долго спишь?!Может, немного потанцуешь?! А еще лучше, подойди к окну. Выпрями спину! Я хочупосмотреть на твое тело!!!

Сашка вскочил с кровати и выключил приемник.

— Ты что врубила-то?! Уже поздно, люди спят…

— А мне плевать на людей!

— Не плюй, тебе придется среди них жить.

Увидев, что я вновь пью из бутылки, Сашкаизменился в лице и выхватил ее из моих рук.

— Самогон.

— Самогон!!! — весело прокричала я и вновьпочувствовала страшное головокружение.

— Ты где его взяла?!

— На бороде.

— Все понятно, баба Глаша удружила. Стараясука!

Он заметил на полу пустую пачку из-подреланиума, поднял ее и побледнел как мел, на его лбу выступили капельки пота.

— А это ты где взяла?

— В аптечке.

— В какой еще аптечке?

— В коридорной.

— В коридорной аптечке баба Глаша хранит своилекарства.

— Вот я у нее и одолжила.

— Она видела?

— Нет.

— Старая сука! Я же ей говорил, чтобы онахранила свои лекарства у себя в комнате! Говорил! И ты выпила эту пачку?

— Выпила.

— Ты совсем рехнулась?!

— Может быть!

У меня начал заплетаться язык, я, раздвинувноги, громко захохотала.

— Давай, муженек, угощайся! — выкрикнула я,чувствуя, что силы оставляют меня.

Сашка ударил кулаком о пол и яростнопрокричал:

— Зачем? Зачем ты это сделала?! Ты жепонимаешь, что можешь умереть?!

— Муженек! Не нужно кричать. Сначала соседяммешала громкая музыка, а теперь им мешает твой громкий голос! Ты же сам сказал,что на них не нужно плевать, потому что нам придется среди них жить. Ну, чтосидишь как не родной?! Муж ты мне или кто?! Говорят, что жена должна бытьнедотрогой на людях, а в постели проституткой. Представь, что я профессионалка.Хочешь, я сделаю тебе такое, что закачаешься?!

Сашка не обратил внимания на мои слова и,подняв меня с пола, закинул на плечо, словно мешок.

— Эй! Эй!!! Куда ты меня понес, сукин тысын!!!

— Не ори, — прорычал Сашка, неся меня в ванну.

Он включил ледяную воду и засунул меня поддуш. Я попыталась заорать и выскочить обратно, но он держал меня такой хваткой,что просто не было сил вырваться.

— Я заболею и умру от воспаления легких! —орала я.

— От воспаления легких не умрешь, а вот от самогонкис реланиумом можешь скопытиться.

— У меня будет переохлаждение!

— Ни хрена. Переохлаждение — не отравление!

В двери ванной комнаты показалась перепуганнаябаба Глаша.

— Саша, может, я смогу помочь? — проскрипелаона, словно несмазанная дверь.

— Помочь?!

— Нуда. Помочь.

— Спасибо, баба Глаша, чем могла, ты ужепомогла.

— Да я хотела как лучше…

— Лучше не бывает! Чуть было девку неугробила!

— Да кто ж ее гробил?! Она сама себя гробила.

— Ладно, баба Глаша, я с тобой после поговорю.Я тебе за такие дела точно по барабану настучу. Сколько раз говорил, чтобы ядаже запаха твоей вонючей самогонки не слышал?! И чтобы ты свои психотропныетаблетки по всей квартире не разбрасывала!

— Да они у меня в аптечке лежали…

— Хреново, значит, лежали, если ими девушкаотравилась.

— Так нечего было туда лезть.

— Ладно, баба Глаша, иди спать. Я с тобойутром поговорю. По-настоящему, по-мужски! А сейчас уйди, пока я тебехорошенький щелбан не дал!

Сашка вытащил меня из-под душа и поставил наколени перед унитазом. Я принялась грязно ругаться, но это не произвелодолжного впечатления.

Он взял литровую банку с теплой водой и развелмарганцовку.

— Пей!

— Что?!

— Что слышала. Пей, я сказал!

— Зачем?!

— Пей, а то сдохнешь!

— Я хочу сдохнуть…

— Я тебе сейчас так сдохну, что мало не пакажется! Пей, дура бестолковая!

Я начала пить и почувствовала, как сильно менязамутила.

— Сдохнуть она решила, — приговаривал Сашка. —Я тебе щас так сдохну, что мало не покажется! Ты должна ради ребенка жить! Утебя дочь, двинутая ты баба!!!

Я попыталась поставить банку на пол, но Сашкане позволил мне этого сделать.

— Пей до конца!

— Я не смогу.

— Сможешь.

Выпив полную банку марганцовки, япочувствовала мощный приступ тошноты и посмотрела на Сашку жалобным взглядом.

— Тебе нужно прочистить желудок, — сказал он.

— Как?

— Засунь два пальца в рот и вырви.

— Я не смогу.

Сашка не выдержал, схватил меня за запутанныеволосы и откинул мою голову.

— Ты сама сунешь два пальца в рот или мне этосделать?!

— Оставь меня, я хочу спать…