Поэтому-то Лариса и оказалась в ее кровати. Но перед тем как унести Клавдию в бурные воды страсти, решила открыться.

…Глупая. Неужели она думала, что ей это простится?

Клавдия, еще минуту назад целовавшая Ларины губы, плюнула ей в лицо. Выскочив из кровати, тут же вернулась, чтобы еще и ударить. Раз, другой, третий. Лара терпела. По ее лицу градом катились слезы. Изо рта сочилась кровь. Клавдия схватила сестру за шею. Сжала. Но тут же отдернула руку. Женщина, задушившая полтора десятка человек, не смогла перекрыть кислород своей сестре. И не потому, что жалела ее. Глядя ей в глаза, Клава видела, что Лариса с радостью примет смерть от ее рук. А ей хотелось не этого…

— Нет, ты так легко не отделаешься, — яростно прошептала Клава. — Я заставлю тебя страдать… Причем молча.

— О чем ты, я не понимаю, — ответила на это Лара.

— Придет время, поймешь.

И ушла, на ходу одеваясь.

Через пару месяцев Ларису арестовали за убийства. Клава ни разу ее не навестила. Но прислала телеграмму «Люблю. Скучаю. Приседаю». Чтоб Лара помнила о том, что натворила…

И молчала.

А ведь могла бы сдать Клавдию.

Сегодня был счастливый день для питомцев приюта «Усы, лапы, хвост». После акции, проведенной активистами движения защиты прав животных, в него нахлынули посетители. Люди ходили от клетки к клетке, выбирая тех, кого хотят взять. Разобрали, конечно же, не всех. Всего пятерых щенков и трех котиков удалось пристроить. Но и это результат. А если учесть, что каждый посетитель сунул в коробку для пожертвований купюру, то вообще грех жаловаться.

Паша присматривал за всем…

А Шах присматривал за ним.

Кот ходил за Павлом, но держался на расстоянии.

— Ты ему не нравишься, — заметил дядечка Сашечка, который приехал в питомник, потому что знал, что Павла оставили в нем на постой. Тот сообщил ему об этом вчера по телефону. Нужно было с кем-то поделиться… А с кем еще?

— Это точно. Покусал меня вчера. — Паша продемонстрировал забинтованный большой палец ноги.

— Тебя всегда любили животные. Что случилось?

— Это не просто кот, а питомец того самого гитариста, про которого я тебе говорил.

— Гриши? — уточнил Саша. Павел кивнул. — Мне кажется, ты не того подозреваешь.

— А кого надо?

— Второго парня. Ластика, кажется?

— Почему его?

— Это же очевидно. Человек лишен музыкальных способностей. Но с детства мечтает ими обладать. Завидует тем, кому повезло больше.

— Ты бы его видел. Совершенно безобидный парень.

— А Григорий похож на Дракулу?

— Нет, он красавчик. В таких как раз и влюбляются девушки.

— Даже лесбиянки? — спросил Саша. Павел ввел его в курс дела. — Самые подозрительные парни — это те, кому доверяют, а не в кого влюбляются. К тому же у Ластика есть фургон. Он мобилен. А жертв, если ты помнишь, находили в разных частях города.

— Я чувствую, что это Гриша, — вздохнул Паша. — Понимаешь ты это? Своим разбитым вдребезги отцовским сердцем…

— Если так, то ты не рассердишься, когда я скажу тебе, что звонил в полицию сразу после нашего с тобой разговора?

— Зачем?

— Чтоб сообщить о том, что Григорий Матросов был знаком с девочками.

— Кто тебя просил? — заорал Павел. Человек, который раньше не повышал голос. Его вопль привлек внимание. Посетители обернулись. У кота шерсть встала дыбом, а глаза сощурились.

— Паш, твои действия бессмысленны. Хоть себе самому в этом признайся. Я понимаю, почему ты делаешь то, что делаешь. Каждый воюет с демонами, живущими внутри, по-своему. Я пил, ты пытался найти убийцу Даши…

— Я сейчас этим занимаюсь. А ты мне мешаешь.

— У тебя ничего не выйдет. Ты один. Ты не профессионал. Ты отец с разбитым сердцем, которое обманывает. Если бы ты хотя бы меня взял в помощники…

— Если бы ты знал, как я жалею, что дал слабину и снова тебе доверился!

— Если убийца Григорий Матросов, полиция его арестует благодаря мне.

— Уйди с глаз моих.

— Ты не в себе, Паша. Встряхнись и постарайся мыслить здраво. У следствия наконец-то появилась реальная зацепка. Не мешай ему, если хочешь, чтобы убийца девушек был пойман.

— Свали, пока я тебе морду не разбил, — рявкнул Паша.

И человек, про которого все говорили «он и мухи не обидит», замахнулся на бывшего друга. С силой сжал кулак, почувствовав, как ногти впиваются в кожу. Паша никогда не бил людей. Даже ладонью: не отвешивал шлепков и затрещин, но сейчас готов был снести челюсть.

Саша покачал головой. Но не стал ничего говорить. Ушел.

Когда он скрылся из виду, Павел разжал кулак. На ладони кровь. Он вытер ее лопухом.

— Извините, а этот котик тоже ничей? — услышал он девичий голос. Обернулся и увидел перед собой девочку-девушку. Ей было лет двенадцать.

— Который?

— А вот, — и девочка указала на Шаха.

— Нет, он имеет хозяина.

— Жаль. Мне он очень нравится. Я б его взяла.

— У нас есть парочка похожих. Такие же пушистые.

— В живых существах главное не внешность, а характер, — глубокомысленно изрекла девочка-девушка и удалилась.

Тут Паша заметил Ластика. Он шел от ворот к офису.

— Привет, Костя, — крикнул ему Павел.

Ластик обернулся и коротко кивнул.

— А Гриша не приехал с тобой?

— Не-а, — ответил Ластик.

И скрылся в доме. Но от Павла не так легко было отделаться.

— Завтра он будет тут? — спросил он, проследовав за Ластиком.

— Не знаю. Возможно. Он мне, если что, не жена.

— Да я ничего такого и не думал…

Парень подошел к стене, на которой висели фотографии, и, ткнув в ту, на которой была запечатлена барышня с зелеными дредами, спросил:

— Ты ее знал?

— Нет.

— Она умерла, — произнес Паша.

— Знаю.

— Откуда?

— Друг… Бывший… Сказал об этом.

— Когда?

— Вчера утром.

— Я вечером узнал, — сказал Костя. — Тоже друг сообщил. Точнее, приятель… ница.

— Ее убил тот же человек, что лишил жизни мою дочь. И я думаю, это Гриша.

— Наш? — Ластик был не просто удивлен — ошеломлен. Или лучше сказать, фраппирован. Даша употребляла именно это слово. — Это самое нелепое предположение, которое я когда-нибудь слышал. Даже версия о том, что мы произошли от инопланетян, проигрывает. Понимаешь?