Он кивает:

– Конечно. Выходи, когда будешь готова.

Ты проходишь мимо Мэтта, даже не взглянув на него, когда дверь за тобой захлопывается.

– Он прямо лез на тебя. – Это первое же, что ты мне говоришь, когда Мэтт выходит. – Какого черта?

– Я была расстроена, – говорю я и злюсь, что тебе, кажется, все равно. Я думала, только Великан игнорирует мои слезы. – Он просто был мил со мной.

– Это не выглядело мило, – говоришь ты. Твои глаза словно штормовое небо, твои губы как разрез на коже.

Я вспоминаю мою голую маму, ее лицо, похожее на смятую бумагу, и теряю терпение:

– Знаешь что? Мне наплевать, как это выглядело. Если ты не заметил, я плачу. У меня чертовски ужасный день, а ты ведешь себя как ревнивый идиот.

Мы смотрим друг на друга мгновение, а потом ты пересекаешь кухню за секунды и обнимаешь меня.

– Ты права, – говоришь ты. – Прости.

Я вздыхаю и вдыхаю тебя. Я не видела тебя уже несколько дней, и твой запах словно возвращение домой, но в хорошем смысле.

– Что случилось? – бормочешь ты в мои волосы.

Я качаю головой:

– Не хочу об этом говорить.

– Что-то дома?

– Ага.

Твои пальцы пробегают по моей спине, словно ты играешь на гитаре, прогоняя мое напряжение.

– По шкале от одного до десяти, – говоришь ты. – Как сильно тебе нравится эта работа?

– Думаю, шесть. А иногда семь или восемь. А что?

– Я подумал, может, ты захочешь работать со мной в «Гитарном центре».

Я улыбаюсь, поднимая на тебя взгляд:

– Я ничего не знаю о гитарах.

– Я тебя научу.

– Я буду тебя отвлекать. Нас обоих уволят. – Я высвобождаюсь из твоих рук и хватаю свой фартук. – Кроме того, здесь у меня есть трудовой стаж. Они меняют мой график, когда у меня спектакли. Мне все нравятся…

– Я не хочу, чтобы ты здесь работала, – говоришь ты тихо. – Хорошо?

Ты засовываешь руки в карманы. Кусаешь губу. Твои глаза направлены на меня, ты ждешь.

– Почему? Из-за Мэтта?

Ты киваешь:

– Как бы ты себя чувствовала, если бы я работал с Саммер?

– Ну, я бы этого не хотела, но…

– Грейс. Ты бы с ума сошла, если бы она посмотрела на меня так, как на тебя смотрит Мэтт.

– Мэтт никак на меня не смотрит.

– Смотрит. Говорю тебе, он смотрит на твою задницу, когда ты наклоняешься, чтобы вытащить печенье из духовки. Он касается тебя все время.

– Что?

– Пожалуйста, – ты делаешь шаг вперед, – даже если ты не хочешь работать в «Гитарном центре», просто… Работай в другом месте. Я бы это сделал для тебя.

– Но мне только что подняли зарплату. У меня хорошие смены…

– Не волнуйся из-за денег, – говоришь ты. – Я покрою разницу.

– Гэв, я не могу позволить тебе это делать.

– Ты говоришь, что любишь меня больше всего, но даже не уйдешь с этой дурацкой работы. Что мне думать, Грейс?

– Эй, – я подхожу ближе, обхватываю твою талию руками, – я люблю тебя больше всего.

– Да. Конечно.

Ты отстраняешься и идешь к двери.

– Гэвин! Да ладно тебе.

Но ты просто уходишь.

Позже, лежа в постели, я смотрю на планки, поддерживающие двухъярусную кровать надо мной. Несколько светящихся в темноте звездочек все еще приклеены к дереву. Я вспоминаю, как наклеила их, когда мы впервые сюда переехали. Они больше не светятся. Теперь они просто дешевый пластик.

В мое окно стучат. Я медленно откидываю одеяло. Не знаю, хочу ли я разговаривать с тобой прямо сейчас.

Я открываю окно, и ты смотришь на меня с раскаянием. Я отхожу назад, и ты перелезаешь через карниз в комнату.

– Я не должен был уходить от тебя, – шепчешь ты. – Прости. – Мы садимся на кровать, и ты берешь меня за руки.

– Ты подумала… об этом? – спрашиваешь ты.

Я киваю:

– Да.

– И…

– Гэв, я не брошу свою работу. И это отстойно, что ты мне не веришь…

– Как мне верить тебе, когда ты нарушаешь правила, которые мы приняли? Мы сказали, что не будем касаться представителей противоположного пола, а потом ты взяла и поцеловала Кайла…

– В сценке на уроке!

Не могу поверить, что ты снова это вспоминаешь.

– А потом позволила Мэтту, блин, обнимать тебя…

Я прижимаю ладонь к твоим губам.

– Гэвин, мои родители!

Ты закрываешь глаза, и я убираю руку.

– Я не хочу ссориться, – шепчу я.

Ты бросаешь на меня злобный взгляд.

– Тогда перестань там работать.

Я не отвожу взгляд:

– Нет.

Мне так приятно говорить тебе это слово. Кажется, ты собираешься что-то еще сказать, но потом просто качаешь головой.

– Хорошо, Картер. Ты выиграла.

Я наклоняюсь вперед и целую тебя, великодушная в своей победе.

– К тому же что бы ты делал без бесплатных печенек?

– Хороший аргумент, – говоришь ты неохотно. Потом снимаешь ботинки и забираешься на кровать вместе со мной. – Расскажи, почему ты плакала.

И вот так просто мы больше не ссоримся, а снова влюблены. Ты крепко обнимаешь меня, пока я рассказываю тебе о маме. Интересно, прижимается ли она сейчас к Великану или лежит одна с краю кровати с открытыми глазами.

– Мне так жаль ее, – шепчу я.

У нее нет того, кто прогонит все тучи и сделает так, что выйдет солнце. У нее нет тебя. Я обнимаю тебя крепче, покрываю поцелуями твое лицо.

– За что это? – Я слышу улыбку в твоем голосе.

– Просто так, – говорю я.

Ты прижимаешься губами к моему лбу, и вскоре твое дыхание становится ровным и мягким.

Я же лежу долгое время без сна, прислушиваясь к биению твоего сердца.

С тех пор как я отказалась уйти с работы, мы ссоримся каждый раз – отношения с тобой стали ходьбой по туго натянутому канату весь день, каждый день. Я все время готовлюсь к падению. Если я не отвечаю на звонок или СМС сразу же, ты злишься. Я поменяла пароль на телефоне, потому что боялась, что ты увидишь письма от Нат и Лис. Они начали настоящую кампанию, целью которой является мой разрыв с тобой. А также это типа тест, чтобы проверить, так ли ты чрезмерно ревнив, как они говорят. Однажды ночью, когда мы сидим в ресторане, я иду в туалет и специально оставляю телефон на столе. Когда я возвращаюсь, ты кипишь.