– Садись, – Рэд указал ей на пустое кресло второго пилота. – Что тебя здесь может заинтересовать?

– Да в общем, все знакомо. Ты не первый капитан, который пускает меня в ходовую рубку. А с вашими креслами и режимами совмещения реальности я еще в детстве наигралась. У меня же мама пилот.

– Так ты специалист?

– Н-ну… По крайней мере рассортировать сектор по спектральному классу, светимости и Доплеру на виртуальном контроле я смогу.

– Ого! – сказал Рэд. – Не уходи далеко – поможешь.

Клэр уселась, погладила заблокированный штурвал и устремила взгляд на центральный обзорник.

– Нас когда в младшей школе первый раз повели в планетарий, я там заявила, что на самом деле звезды разбиты на секторы и промаркированы, а рассматривать все небо целиком – только зря радары перегружать… – она подняла голову. – Блейза от тебя трясет.

– С Маличем он поладил?

– Малич из миротворцев, – пожала плечами Клэр, – они со СМИ тесно взаимодействуют. Его многие знают… Тебе надо бы у него поучиться. Еще в АСП надо было…

– Спасибо за совет.

Клэр посмотрела на него так, словно видела впервые.

– Ты на работе совсем другой, Рэд.

Он улыбнулся.

– Можно подумать, ты не другая. Я видел, как вы грузились…

Их перебил голос БК, информировавший пилота о параметрах каскадных ускорений, и Рэд отвлекся, подтверждая Литтону скоростной режим.

– Я тебе уже мешаю? – спросила Клэр и поправила висящий на шее кулончик.

Рэд развернул кресло наполовину.

– Нет, если наша приятная беседа не будет расценена, как сексуально домогательство и меня не арестуют по прибытии.

– Какой ты все-таки злопамятный, Рэджинальд! – обиженно сказала Клэр. – Разве я похожа на замужнюю женщину?

– Я откуда знаю? Ты была настроена решительно.

– У нас произошел конфликт интересов. Он хотел, чтобы я сменила фамилию и нарожала детей штуки три, причем сразу после свадьбы. А у меня на месте материнского инстинкта располагается эгоцентрическая модель личности.

– Как сложно!

– Я его послала. Мама плакала, подруги ругались. Так понятно?

– В общих чертах.

– Что ты улыбаешься? У меня депрессия, что тут смешного!

– Клэр, давай поужинаем по прибытии, у меня есть информационный повод. Опять же Центральный канал в лице Блейза лопнет от зависти, и твоя депрессия моментально пройдет.

Клэр встала и распахнула карие глаза. Ободок радужки цвета прозрачного янтаря до мельчайших оттенков совпадал со светлыми прядями ее леопардово окрашенных волос.

– Тебе предстоит весь вечер пить лимонад! – заявила она, мгновенно превратившись из уставшей от жизни неудачницы в игривую светскую хищницу, самодовольную, как сытая кошка.

– Ты не поверишь, но в последнее время я часто так делаю, – усмехнулся Рэд.

– Я буду проматывать твои деньги. Ты слышал о десертах с бриллиантами?

– Какая гадость. Зубы еще никто не сломал?

– И еще я буду танцевать сколько захочу и с кем захочу! Вас не пугают такие кабальные условия, господин капитан?

Он пожал плечами.

– У меня есть выбор?

Клэр Адамс сделала шаг к выходу.

– Я не пропущу ни одного медленного танца и ни разу не повторюсь с партнерами, – пригрозила она.

– Можешь хоть переспать с целым танцевальным ансамблем, – великодушно разрешил Рэд.

– Как ты со мной разговариваешь?! – возмутилась Клэр. – Я еще думать буду, согласиться или нет!

– У тебя есть 14 часов 12 минут.

Сдав вахту, Рэд вышел в каюту отдыха, улыбаясь своим мыслям.

– Капитан, уснуть не успел еще? – спросил Нико Дэвис в инком.

– Нет.

– Возвращайся! Маршевые не тянут крейсерскую скорость.

Вот так всегда. Неприятности знают, когда ты перестаешь их ждать.

– Что? – спросил Рэд, ввалившись в рубку.

– Накрылась подача топлива или электроника подачи двигательных установок…

Рэд пристегнулся и провалился в виртуалку.

– Штурман в рубку! Нико, давай в спарринг, я первым. Сколько до прыжка?

– Восемь минут. Инерция и гравитационная направляющая с Линзовидной-55 тащит к зоне перехода. А движки сдыхают!

– Значит, урезанной мощности нам хватает… В тоннеле нам маршевые двигатели ни к чему. Прыгнем – разберемся.

– А как маневрировать на выходе будем, капитан?

– Не будем маневрировать! Сверхкороткими подпространственными тоннелями пойдем.

Нико Дэвис очень красноречиво промолчал. Рэд отметил, как в виртуальном пространстве управления формируется сигнатура штурмана Тима Гилберта. В команде он был самым возрастным и опытным, чертовски методичным по сравнению с Сержем, которому то и дело приходилось перебивать наскоро проброшенные варианты.

– Синхрон? – бросил Рэд Гилберту, сломав пространство перед звездолетом зигзагами примерного маршрута.

– Готов.

– Есть спарринг, капитан, – сказал пилот.

– Внимание пассажирам и членам экипажа, – заговорил Рэд в микрофон оповещения, – Звездолет входит в тоннель подпространственного перехода. На выходе возможно резкое изменение режима полета, – это была кодовая фраза, означавшая для офицеров СБ сигнал тревоги. – Системы корабля переводятся в энергосберегающий режим. Ограничить перемещения по палубам.

Он переключился на связь с командиром кортежа, доложил Литтону о технических проблемах с маршевыми двигателями и выходе «Гранита-2» из конвоя и вызвал командира звена сопровождения.

– Следую в Альфа-радиус, – бросил ему Рэд. – Идете за мной «по проводнику». У меня каскад прыжков. Не потеряйтесь!

– Да, сэр.

– Давайте попробуем перезапуск, капитан. Чтобы так резко упало должна быть какая-то причина! – сказал Нико.

– В прыжке, – сказал Рэд, вывел ускорители на штурвал и дал на них полную мощность.

Связь пропала. Виртуальная Вселенная деформировалась и собралась в кольцевые складки, чулком надеваясь на нос звездолета. Но это явление наблюдал только штурман «Гранита», ломавший голову над коррекцией курса. Рэд с Нико уставились на индикаторы работы двигателей, где на месте оранжевых столбиков едва теплились рыжие угольки.

Бортовой компьютер «Гранита» в упор не видел проблемы.

– Разрешенные зоны переходов через одну на третью… – бормотал штурман. – Не нравится мне идея с ускорителями и эти игры с гравитацией. Вынесет на звезду, как уходить будем? Если лечь в дрейф прямо сейчас, успеваем оттормозиться…