– Я не люблю сюрпризы.

«Но это не ваша свадьба!» – хотела крикнуть Тру, но сдержалась ради Дабза и поняла, что все еще боится Пенн… потому что это Пенн.

– Уверяю, сюрприз вам понравится. И вообще, согласно теориям доктора Оза сюрпризы сохраняют мозг молодым.

– Доктор Оз шарлатан.

Ох. Тру уставилась в потолок.

– И все же это сюрприз. Вам будет интересно вернуться домой и узнать… Кстати, как прошла конференция? Хорошо?

– Нет! – коротко ответила Пенн.

– Как жаль!

– Я не нуждаюсь в твоей жалости.

– Да, конечно. – Тру прикусила губу. – Извините. Надеюсь, мы скоро увидимся и поговорим.

– Дабз звонил?

Нет, но Тру была так занята, что даже не заметила этого.

– У него совсем нет времени – поговорим, когда сможем.

– Хорошо, – с явным раздражением отрезала Пенн (или, может, ее измучила бессонница?). – Помни, что я тебе говорила.

– Я помню: женщины семьи Уэринг сильные и несгибаемые, – но мне хотелось бы добавить: им не хватает фантазии при решении каких-либо проблем.

– Все дело в том, что для этого нужен личный помощник.

– Но у меня же его нет.

– У тебя есть Бози.

Опять эта дурацкая кличка!

– А у него есть ты.

– Да, Пенн, спасибо, что напомнили, но…

– А это означает, что ты и мой помощник тоже. Так что постарайся меня не разочаровать, – не дала ей договорить будущая свекровь.

В трубке раздались гудки.

Так… А чего, собственно, она хотела? Тру следовало знать, что от Пенн не дождаться ни тепла, ни сочувствия. Когда они с Дабзом поженятся, все может измениться в лучшую сторону: у нее как у жены Дабза будет больше прав, и он будет на ее стороне, в этом нет сомнения. Он станет лучше. Потому что если нет… Нет, такая мысль не радовала Тру.

Не осталось никакой надежды на то, что сегодня ей удастся уснуть. Она позвонила Кармеле и рассказала про звонок Пенн.

– Забудь о ней, – сказала подруга. – Давай говорить только о свадьбе. Ты огорчена или взволнована?

– Ни то ни другое, честно. Я не знаю почему, но хочу, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Свадьба всего лишь свадьба, самое важное начнется потом.

– Ты такая умная, – вздохнула Кармела. – А я идиотка.

Тру сидела скрестив по-турецки ноги и прижав к животу подушку.

– Почему это?

– Я переспала с Гейджем.

– Я предполагала что-то подобное, но не была уверена. И как?

– Ты не поверишь: просто божественно. Но потом он все испортил, сказав, что не будет ни писать мне, ни звонить. Он считает, что современной женщине нужно свое пространство. И выпроводил меня домой, представляешь?

– Мне очень жаль, – вздохнула Тру, – но мы обе знаем, что этот парень не от мира сего. Он не хотел тебя обидеть, пойми, просто стесняется.

– Да.

– Он тебе правда нравится?

– Да. Не могу поверить, но это так. – Она горько вздохнула. – Эта войнушка с помидорами изменила все. Он так заразительно смеялся, потом стянул с себя рубашку. Знаешь, он был само олицетворение мужественности, и я не могла понять, как раньше этого не замечала, когда он приходил ко мне в магазин.

Тру он тоже нравился.

– Ты наконец-то его разглядела. Что он за парень? То, что умный, начитанный и симпатичный, мне известно. И никогда не поверю, что он способен просто использовать девушку. Нет, на него не похоже…

– Я тоже об этом думала. Он был восхитительно скромен. И… такой секс! Это было нечто невероятное.

– Правда? – Тру не хотела признаться себе, что где-то глубоко в душе зашевелилась зависть. Увы, но это было именно так.

– Я запомню это на всю жизнь. Даже если остаток ночи разочаровал.

О господи! Тру очень хорошо понимала подругу. Ей никогда не забыть ту ночь на Палм-Бич.

– И что же дальше?

– Ничего. Не бегать же за ним.

– Но, возможно, ему надо объяснить, как строить отношения?

– Может быть. Но я не хочу быть наставницей: потом он меня выставит и воспользуется тем, чему его научила я, с другой.

– Нет, Кармела, – мягко возразила Тру. – Ты опять о своем бывшем бойфренде из Нью-Йорка? Нельзя позволять прошлому влиять на настоящее. Прекрати сейчас же делать себе больно!

– Ладно. – Кармела всхлипнула. – Постараюсь. Не могу больше терять мужчин, которых люблю.

– Ты его не любила.

– Но зато я любила отца, а он так рано ушел.

– Он герой. Не забывай это.

– Я помню, – прошептала Кармела.

– Он не хотел бы, чтобы его дочь потеряла надежду.

– Я понимаю.

В разговоре наступила пауза, и до Тру донеслись голоса снизу.

– В сорок первом немецкие ученые изобрели пористый полиуретан, – сказал Гейдж.

– Хватит о губках, – ответила Уизи. – Ты знаешь, что ирландское «Позднее, позднее шоу» самое долгоиграющее ток-шоу в мире?

– Да? – переспросил Гейдж рассеяно. – Коммерческое использование полиуретана началось в пятьдесят четвертом году. С тех пор и существуют наши современные кухонные губки.

– Бла-бла-бла… Может хватит? – прервал их Харрисон. – Лучше скажите, кто победит в игре «Брев янкиз» и какая погода будет завтра утром.

Тру догадывалась, зачем ему это нужно знать.

И вдруг совершенно неожиданно она призналась Кармеле:

– Знаешь, я сегодня чуть не поцеловала Харрисона.

– К черту этих Гемблов!

И они рассмеялись, а когда остановились, Тру сказала:

– У нас все будет хорошо. Не стоит на них зацикливаться – нужно двигаться вперед. И тебе, и мне.

– Да, – согласилась Кармела, шумно вздохнув. – И принимать каждый день таким, какой он есть. – И через секунду добавила: – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи. – Тру отложила телефон, закрыла дверь и вдруг почувствовала такую слабость и депрессию, как будто была смертельно больна. И выключила свет.

Уже лежа в постели, не в силах заснуть, она смотрела в темноту и думала, почему Дабз так и не позвонил и почему ей тоже не пришло это в голову.

У Харрисона, как и у любого другого человека, разумеется, были недостатки. Но чего он не делал никогда, так это не лгал самому себе. Его чувство к Тру никуда не ушло. Он был уверен, что контролирует ситуацию, но оказалось, что это не так. Прошлой ночью, во время танца с ней, он убедился в этом.