class="p1">– Да. Я люблю свой мир. Люблю своих родителей, даже если они… обижали меня. И очень люблю свою сестру. – Ева бережно отложила обломок к другим, дожидавшимся своего часа: несращенных щепок осталось совсем немного. – Моя семья уже потеряла одного ребёнка. Я не позволю им потерять ещё одного.

– Любопытно. Знаешь, как работают прорехи между Землёй и этой Вселенной, златовласка? В них не пройдёт тот, кто не готов покинуть свой мир. Если ты смогла уйти – значит, хотела. – В голосе Мэта звякнули вкрадчивые нотки. – Может, не так уж ты его и любила?

Информация для Евы оказалась в новинку. И если первым порывом было отрезать «чушь и нелепица», процитировав кое-кого, – следом пришли воспоминания, заставившие её опустить голову.

– Любила. И люблю. Но… у нас говорят «бойтесь своих желаний, их могут услышать». – Сложив руки на коленях, Ева сжала кулаки, царапнув ногтями плотную ткань штанов. – Мои услышали.

«Вот бы мне кто создал волшебный город, куда можно сбежать», – бурчала Ева пару месяцев назад, валяясь на диване, который в разложенном виде занимал половину единственной спальни Динкиной съёмной квартиры.

«Это ещё почему?» – Сестра методично отправляла в рот курабье. Печенье смиренно ждало съедения в миске прямо на покрывале; рядом стоял поднос, где каждый миг от неосторожного движения рисковали опрокинуться чашки с чаем. К счастью, уже пустые.

Квартиру Динка снимала сама и сама копила на собственную – благо работа позволяла. Доходы киберспортивного комментатора и неожиданный Динкин успех в этой области оказались приятным сюрпризом для всех Нельских, включая её саму. Даже мама, долго причитавшая, как стремительно любимая дочка катится по наклонной в своей одержимости игрушками, сменила холодное осуждение на гордость.

Играми Динка заменила фортепиано, когда лишилась последнего. Они с Лёшкой оба хотели убежать от реальности, но она выбрала более безобидный способ. Играть на компьютерной клавиатуре руки почти не мешали, в отличие от клавиатуры фортепианной, к тому же в профессиональные игроки Динка не рвалась. Но у неё были мозги, обаяние, реакция, умение выдать сотню осмысленных слов за двадцать секунд и сценическая манера держаться, и в одной онлайн-игрушке она познакомилась с ребятами, через которых в итоге ей подвернулась возможность попробовать себя в качестве киберспортивного журналиста. Вскоре она уже работала комментатором в известной в этих кругах организации, потом – в другой, ещё более известной, а там заколесила по всему свету, комментируя игры на турнирах.

Ева долго удивлялась, что по компьютерным играм проводят самые настоящие турниры на самых настоящих стадионах, и стадионы эти битком набивает самая настоящая публика, принося организаторам самые настоящие деньги. Даже посетила один и, поскольку к играм была совершенно равнодушна, особого удовольствия не получила. Но она искренне радовалась, что эти игры подарили Динке другое дело, которому сестра теперь отдавалась всей душой.

«Потому что. – Ева лежала на животе, болтая ногами в воздухе, и мрачно смотрела на экран разложенного перед ними ноута. Там шла серия их любимого мультика, где герои угодили в коварнейшую ловушку: волшебный город, исполнявший все их желания. – Летом мне стукнет восемнадцать, и я перейду на четвёртый курс, и надо будет готовиться к поступлению в консу, думать обо всё этом, решать… а я даже не знаю, хочу я туда или нет».

«Ты же любишь музыку».

«Не знаю. Иногда после занятий с мамой мне кажется, что я её ненавижу. Музыку, не маму».

«Отделяй зёрна от плевел, дурилка. На нас с Лёшкой мама тоже орала. И затрещины отвешивала. Она просто… принимает это слишком близко к сердцу. А музыка тут ни при чём».

«Но я правда не знаю, хочу ли я в консу. Новым Ростроповичем мне всё равно не стать. Вдруг моё призвание вообще в другом, просто я не знаю? А родители уже всё давно за меня решили. – Ева нажала на пробел, поставив паузу, разлившую по комнате гнетущую тишину. – И вообще… не хочу взрослеть. Вот стукнет мне восемнадцать, и я буду уже взрослой, и уже как-то неприлично будет с тобой дурачиться и вот это всё. А там ещё немного, и надо будет работать, а потом выходить замуж и рожать маме внуков, и вообще…»

«Эх ты, дурилка. Мне двадцать три, если забыла, и что? Пусть кто-нибудь мне скажет, что в двадцать три неприлично прыгать и визжать, когда я не работаю, а моя любимая команда тащит. – Динка лениво села, исчезнув из поля зрения, – а парой секунд позже в затылок Еве прилетела декоративная бархатная подушка. – Или драться с тобой».

Перехватив подушку за уголок, Ева азартно ответила ударом на удар. Очень скоро чашки раскатились по подносу, выплеснув остатки чая на светлый пластик, а следующие десять минут сёстры Нельские сражались не на жизнь, а на смерть, грозясь попортить дизайнерский интерьер.

На самом деле быть детьми сёстры Нельские позволяли себе только друг с другом. За очень редким исключением. Потому что лишь с Динкой Ева могла позволить себе капризничать, жаловаться и дуться, не пряча всё это за масками юного вундеркинда, послушной дочери, прилежной ученицы – всего, что на неё исправно примеряли окружающие. Быть собой в полной мере, а не показывать лишь те стороны себя, что не вызовут осуждения.

«И замуж я пока не собираюсь, – продолжила запыхавшаяся Динка, когда они сошлись на ничьей и рухнули обратно на диван, синхронно отплёвываясь от светлых волос. – А дети – ты на меня посмотри, какие мне дети? Я за цветами-то слежу с горем пополам. – Сестра мотнула головой в сторону чахлых фиалок на подоконнике, вынужденных регулярно бороться за жизнь по причине недолива. – Слушай… я понимаю, как тебе хочется остаться там, где ты есть. Но взрослеть совсем не так плохо. И никто не мешает тебе оставаться ребёнком внутри хоть до конца жизни. А если твоя жизнь кончится раньше двухсотлетнего юбилея, я на тебя очень сильно обижусь, потому что сама намереваюсь прожить не меньше, а без моей дурилки мне будет скучно».

«Сама ты дурилка, – фыркнула Ева, собирая с покрывала курабье, рассыпанное в пылу боевых действий. – Какой двухсотлетний юбилей?»

«Технологии, дурилка, развиваются семимильными шагами. Виртуальная реальность уже на носу. Вот увидишь, когда нам стукнет по пятьдесят, будут и летающие машины, и колония на Марсе, и полное погружение, и наноботы, и прочая красота. И учёные откроют омолаживание, и дожить до двухсот будет не проблема».

«Смотрю, ты переиграла в свои игрушки. Или перечитала фантастики. – Ева со вздохом раскусила печеньку. – Иногда мне так хочется сбежать куда-нибудь от всего