Как ни пытался я выбросить из головы мысли о Саре, они всё равно упрямо лезли обратно. Вся она, целиком, без остатка забилась в меня с невероятной скоростью, отметая все пути к отступлению. Мне бы сопротивляться этому, блокировать воспоминания о Мышке, не думать о ней так часто и не мечтать о том, чего не может быть, вот только я не имел понятия, как это сделать. Она жила в моей голове, стояла перед глазами и будоражила до такой степени, что хотелось выть.

И снова я подумал о Марке. Вспомнил, как эта падла лезла к моей жене, и мгновенно остыл. Но только для того, чтобы загореться желанием увидеть Испиряна, лежащего в собственном дерьме.

— Что с тем спортсменом? — сжав руки в замок, облокотился на стол. — Он получил по заслугам?

Короткий смешок Сокола был лучшим ответом на мой вопрос. Потянувшись, друг схватил со стола смартфон и бросил его мне.

— Сделали в лучшем виде, — протянул он. — Правда, мой боец немного перестарались на октагоне. Этого Марка пришлось выносить оттуда на носилках. Но не переживай. Чемпион уже вылетел домой. Больше он сюда и носа не сунет.

Под холодное повествование Макса смотрел видео с одного из подпольных боёв, организацией которых увлекался Сокол. Перед моими глазами Халк (так звали бойца) методично превращал Марка в качественную отбивную. К концу боя Испирян уже не мог стоять на ногах, а его лицо больше напоминало сплошное кровавое месиво. Отключив видеозапись, вернул смартфон владельцу.

— Уверен, что он не станет рыпаться? Не пойдёт в полицию…

Макс не дослушал. Громко рассмеявшись, друг бросил мне папку с бумагами, которая всё это время лежала на его диване.

— Не станет, — мгновенно посерьёзнев, заверил Сокол. — Иначе, всей его семье будет несладко. Особенно, Халку приглянулась сестрёнка чемпиона. Если он ещё раз появится перед твоей Сарой или тобой, малышке Карине будет очень больно. По крайней мере, так он думает.

— Не знаю, как и благодарить тебя. Я теперь твой вечный должник.

И снова Макс ухмыльнулся. Затушив окурок, Сокол медленно встал. Не успел он этого сделать, как дверь кабины отворилась, и на пороге возник двухметровый амбал с ярко-рыжей шевелюрой. Сверкнув зелёными глазами, мужик коротко кивнул мне в знак приветствия и замер на пороге огромной статуей.

— Никаких долгов, — произнёс друг. — Ты же знаешь, в моём мире нет ничего важнее доверия, а тебе я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Надеюсь, это взаимно?

— Конечно, — встав напротив него, протянул руку. — Ты мой брат, и это навсегда.

— Тогда, — ответил на моё рукопожатие, — хватит нести чушь. Братья на то и браться, чтобы помогать друг другу. Ты прости, не могу остаться. Мне ещё надо решить несколько вопросов.

Артур

— Ты решил снова всё испортить?! — грозный голос бабушки загнал меня в тупик. Она стояла на верхней ступени широкой дубовой лестницы и смотрела на меня так, будто готова была убить. — Что ты творишь, Артур? Почему играешь с собственной жизнью?

Спустившись ко мне, бабушка встала напротив, во весь своей маленький рост. Несмотря на то, что доставала мне женщина только до груди, это не мешало ей прострелить меня грозным взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Почему ты не позволил Сергею выполнить моё поручение? С каких это пор моё слово для тебя ничего не значит?

Её слова резали подобно лезвию ножа. Медленно, но верно, каждый удар попадал точно в цель, раздирая запёкшиеся шрамы и образуя новые. Бабушка, ради счастья которой я был готов пойти на что угодно, стояла напротив и жестоко обвиняла меня в том, чего никак не могло быть. Я не ценю её? Не считаюсь с её мнением?

Злость вскипела в груди, сердце застучало так громко, что в ушах заложило. Я будто снова вернулся в прошлое, оказался на ковре у своего деда, который так старательно пытался сделать из меня достойного наследника. Его противный, с раздражающим акцентом, голос зазвучал в моей голове, затирая грань между воспоминаниями и реальностью.

— Ты опозорить меня хочешь, Артур?! — орал тот, а изо рта старика вылетали слюни, словно он был и не человеком вовсе, а диким псом. Смотрителем у ворот ада. — Я не позволю тебе играть с моим именем, щенок! Вздумал условия мне ставить?! Не получится! Пока ты живёшь в моём доме, ты будешь следовать моим правилам! Слышишь меня, Артур?! Слышишь?!

— Хватит! — закричал так громко, что в гроле заболело. Крепко сжав голову обеими руками, зажмурился изо всех сил. Голоса в голове смешивались с причитаниями бабушки, превращаясь в противный жужжащий звук. — Достаточно! Прекрати!

Но она не слушала. Ей было плевать на меня, на моё состояние. Словно не видела, как мне плохо в этот момент. Не хотела видеть.

— Ничего не достаточно, — парировала бабушка, отрывая руки от моего лица. — Ты дослушаешь меня до конца. Выслушаешь всё, что я собираюсь сказать, — когда наши глаза встретились, стало только хуже. Я смотрел на неё и не узнавал. В этой женщине не было ничего общего с той, которая заменила мне и мать и отца. — Я не позволю, чтобы все наши старания пошли коту под хвост только потому, что тебе приглянулась собственная жена, — медленно процедила бабушка, буравя меня сердитым взглядом.

Взяв меня за руку, будто я — безвольный ребёнок, потащила в светлую гостину. Ещё секунда, и я уже сидел в одном из белых, украшенных цветастой вышивкой, кресел. Бабушка встала напротив, из-за чего теперь обрела некоторое превосходство в росте. Посмотрев на меня сверху вниз, густо нахмурилась.

— Неужели, — начал уже намного мягче, — ты совсем не доверяешь мне, Артур? Я ведь хочу сделать как лучше. С теми бумагами мы бы смогли доказать невозможность вашего с Сарой брака, ты бы развёлся с этой девушкой…

Несколько секунд мне потребовалось на то, чтобы переварить всё, сказанное ею. С черепашьей скоростью, но мой мозг уже начал соображать, медленно сопоставляя факты. Опустив взгляд на ладони бабушки, которые ещё лежали поверх моих, почувствовал такую неприязнь, что удивился собственной реакции. Впервые за столько лет, мне было некомфортно рядом с ней. Я не хотел, чтобы она прикасалась ко мне. Не желал слушать «добрых» советов.

Поднявшись с кресла, засунул руки в карманы синих брюк и удивлённо посмотрел на неё. По-другому. Не так как раньше.

— Я не понимаю тебя, — подойдя к распахнутому окну, устремил взгляд на яблоневый сад. Готов был смотреть куда угодно, лишь бы не на неё. Свежий воздух дул в лицо, приятно успокаивая расшатанные нервы. Всегда любил это место, но теперь уже начал сомневаться. Неуверенность возникла так неожиданно, что я поначалу даже испугался. Себя, своих реакций… острого желания развернуться и уйти. Как можно дальше от бабушки и этого проклятого места. — Ты же хотела, чтобы я делал вид, будто влюблён в неё. Что с тех пор изменилось?

Бабушка тяжело вздохнула, словно не хотела продолжать этот разговор. Весь её боевой настрой испарился, больше она не кричала, не обвиняла меня, но мне уже было всё равно. Я хотел получить ответы. Она сама воспитывала во мне упорство. Это ей я обязан всем, что имею.