– Ты – ИЧ.

– Давай не переходить на личности. Я просто хочу знать: двинемся мы вверх по реке или нет? Скажем, до Сент-Луиса.

– Хочешь записаться как сержант-инструктор?

– Что-о-о? Господи, да нет, конечно! Не ниже штабного офицера.

Мне не стоило это говорить – во всяком случае, так скоро. Хотя чины не были в ходу у Босса, я, конечно же, была старшим офицером, потому что подчинялась и докладывала лишь одному Боссу, и никому больше. Это всегда подтверждалось тем, что для всех, кроме Босса, я была «мисс Фрайди» – даже доктор Красни обращался ко мне так, пока я сама не попросила его быть попроще, – за исключением тех случаев, когда мне хочется, мм… внеуставного общения. Но я никогда не думала о своем фактическом звании, поскольку хоть надо мной нет никого старше Босса, но нет и никого подо мной. На формальной схеме субординации (никогда не видела ни одной, где бы изображалась контора Босса) я должна была быть одним из тех маленьких квадратиков, к которым тянутся стрелки от горизонтального стебля командующего – или старшего специалиста по персоналу, если вам нравится подобный бюрократизм.

– Да ну, чушь! Если ты и вытащишь это, то не из меня, а из полковника Рэйчел. Я думаю, она появится часам к тринадцати. – С этими словами она, как бы в рассеянности, потянулась к стопке купюр. Я взяла стопку первая, пошелестела банкнотами и положила их вновь на стойку, но на этот раз поближе к себе.

– Итак, давай немного поболтаем, пока она не пришла, – предложила я. – Сейчас в городе полно наборов, и, чтобы выбрать один, нужно ведь иметь какой-то резон. Так вверх по реке или нет? И как далеко? Против нас будут настоящие профи? Или местные придурки? Или городские клоуны? Это будет войсковая операция? Или быстрый налет? Или и то и другое? Давай поболтаем, как подруги, а, сержант?

Она ничего не ответила и, не шевелясь, смотрела на стопку купюр. Я добавила еще десятку и взглянула ей в глаза. Ресницы у нее дрогнули, но она не потянулась к деньгам. Через несколько мгновений я добавила еще десятку.

– Убери это с глаз долой или отдай мне, сюда могут войти, – хрипло пробормотала она.

Я взяла стопку бумажек и сунула в ее протянутую руку.

– Благодарю вас, мисс, – сказала она, и деньги моментально исчезли. – Полагаю, мы пойдем вверх по реке, и уж по крайней мере до Сент-Луиса.

– С кем будем драться?

– Вообще-то… Хотя ладно; если ты повторишь это кому-нибудь, я не только стану отрицать это, но вырежу твое сердце и скормлю его рыбам. Мы, может, и вовсе не будем драться. А может, и будем, но не в войсковых операциях. Мы будем охраной нового председателя. Я бы сказала, новоиспеченного – он только-только избран, наш «новорожденный».

Джекпот!

– Вот как? Занятно. Отчего же тогда все наемные конторы в городе рассылают гонцов в поисках новобранцев? Этот «новорожденный» председатель что – нанимает всех? Для охраны своего дворца?

– Мисс, я сама хотела бы знать. И здорово хотела бы.

– Может, мне постараться самой выяснить? Когда мы отплываем?.. – Я быстро поправилась: – Мы отплываем? Или у полковника Рэйчел имеются под рукой гравилеты?

– Мм… Черт, сколько секретной информации ты хочешь за свои вшивые семьдесят «звезд»?

Я задумалась. Ничего не имею против траты денег, но мне надо быть уверенной, что товар того стоит. Если войска двинутся вверх по реке, контрабандисты лягут на дно, по крайней мере на ближайшую неделю. Стало быть, путешествовать придется тем транспортом, который под рукой, но… Только не в качестве офицера! Я и так слишком много наболтала. Я вытащила еще две десятки и пошелестела ими.

– Сержант, а ты сама пойдешь с нами вверх по реке?

Она уставилась на банкноты, я уронила одну из них на стойку, и она моментально исчезла.

– Как же я упущу такой шанс, дорогуша? Ведь, выйдя из этой конторы, я становлюсь настоящим взводным сержантом.

Я бросила на стойку вторую бумажку, и она немедленно отправилась вслед за предыдущей.

– Слушай, – сказала я, – если я дождусь твоего полковника и переговорю с ней и если она меня возьмет, то наверняка в качестве персонального адъютанта, снабженца или тому подобного дерьма. А мне лично не нужны ни бабки, ни заботы. Что мне нужно, так это поразвлечься. Знаешь, так активно отдохнуть. Хочешь нанять тренированного рядового? Такого, которого ты сможешь произвести в капралы или даже младшие сержанты, как только строй новобранцев поредеет и тебе надо будет заполнить вакансии.

Она помрачнела.

– Этого мне только и не хватало: миллионера во взводе!

На секунду я прониклась сочувствием к этой курице – ни один сержант не захочет, чтобы у него под началом оказался бывший офицер.

– Да не буду я разыгрывать из себя миллионершу, – пообещала я, – я просто стану обыкновенным рядовым. Если не веришь, засунь меня в любой другой взвод, идет?

– У меня, наверное, с головой не в порядке, – сказала она со вздохом. – Нет, я суну тебя туда, где смогу глаз с тебя не спускать. – Она полезла в ящик, вытащила бланк с заголовком «Временный контракт» и протянула его мне. – Прочти это. Подпиши. Потом я приму у тебя присягу. Вопросы есть?

Я быстро проглядела бумагу. В основном в ней перечислялись обычные мелочи насчет казенного обмундирования, суточных, пособий по болезни, профессиональных расценок и премий – но между ними было вписано положение, согласно которому выплата аванса откладывалась на десятый день после призыва. Резонно. Для меня это являлось гарантией, что они и впрямь отправляются на опасное дело, то есть вверх по реке. У наемников главный кошмар любого казначея – дезертиры, сбежавшие с авансом. На сегодняшний день в городе столько наемных пунктов, что любой бывалый солдат-ветеран может запросто подмахнуть штук пять-шесть таких бумажонок, собрать авансы в каждом наборном пункте и отвалить в места, где растут бананы… Если контракт составлен так, что предоставляет ему такую возможность.

Соглашение заключалось лично с полковником Рэйчел Дэнверс или (в случае ее смерти или недееспособности) ее законным преемником и предусматривало выполнение подписавшим его рекрутом всех приказов полковника и тех штатных и внештатных офицеров, которых она назначает. Я, в свою очередь, давала обязательство честно сражаться и не просить пощады, согласно международному праву и военным традициям. Весь контракт был составлен так туманно, что потребовалась бы дюжина юристов из Филадельфии, чтобы разъяснить все «серые пятна»… что не имело никакого значения, потому что, когда обнаруживаются несовпадения во мнениях, лицо, подписавшее контракт, обычно получает пулю в спину.

Срок контракта, как и объявляла мне уже сержантша, составлял девяносто дней с правом полковника продлить его еще на столько же с выплатой дополнительных премиальных. Не было здесь и намека на возможность дальнейшего продления срока, и это меня насторожило. Что же это может быть за охрана политика – на шесть месяцев? А дальше – привет?! Или сержантша наврала мне, или кто-то наврал ей, а она по своей тупости не разглядела такого явного несоответствия. Ну да ладно, хватит ее допрашивать – я потянулась за ручкой со словами: