– Быстрее! – крикнула она, не дав Тине сказать ни слова. – Триста метров по тропе. Возьми с собой кого-то из коллег и лопату!

Тяжело дыша, Сабина дошла до места и опустилась на колени рядом с крестами. Бряцанье однозначно доносилось из трубы диаметром в два пальца. Она наклонилась к отверстию.

– Констанс Феличитас? – крикнула она. – Если да, то стукните два раза.

В ответ постучали два раза.

Отлично!

– Поберегите свои силы. Я из полиции. Я вытащу вас оттуда. – Она сделала на телефон фотографию для коллег из отдела криминалистической экспертизы. Затем смахнула рукой в сторону деревянные кресты и начала копать граблями.

К счастью, яма была не глубокая. Через несколько сантиметров Сабина уже наткнулась на деревянные доски, которые очистила от земли граблями и руками. Ящик имел форму гроба, из его верхнего конца торчала труба.

Наконец она услышала за спиной шаги и голоса. Тина пришла в сопровождении полицейского, который держал в руке складную лопату. Сабине не пришлось много объяснять, так как коллега уже догадался, в чем дело, и принялся копать.

Спустя несколько минут они вместе освободили крышку гроба.

– Скорая помощь в пути? – тяжело дыша, спросила Сабина.

Полицейский кивнул. Он уже собирался вырвать металлическую трубу из крышки, но Сабина его остановила. Она вспомнила рассказ Снейдера о бамбуковых ростках.

– Возможно, труба напрямую соединена со ртом.

Полицейский в ужасе взглянул на нее.

– Вы серьезно?

– Она права, – сказала Тина. – Давайте попытаемся осторожно поднять крышку гроба.

Пока мужчина вставлял лопату ребром между гробом и крышкой, используя черенок в качестве рычага, чтобы вскрыть доски, Сабина нагнулась к отверстию трубы.

– Вы можете говорить?

– Да, – слабо донеслось изнутри.

– Вы ранены?

– Да.

Сабина запнулась.

– Врач уже на пути сюда, – наконец сказала она. – Мы можем вытащить трубу, не поранив вас?

– Да.

– И снять крышку?

Молчание!

Наконец раздалось тихое «да».

Сабина кивнула полицейскому. Тина помогла ему, и вместе они постепенно вскрыли крышку.

Спустя еще пять минут они достали трубу и разобрали доски крышки, так что смогли увидеть человека внутри гроба. Это была та самая женщина с фотографии. Настоятельница. Сабина узнала ее по парализованной половине лица. Но на этом все сходство заканчивалось. Когда Сабина и Тина убрали последнюю доску у нее над головой, они в ужасе отпрянули.

Сабина потеряла дар речи. Она услышала, как у нее за спиной застонал и закашлялся полицейский. Руки женщины были связаны. Жуки, червяки, муравьи и улитки, которые заползли внутрь через трубу, разъели части ее тела. Ее лицо выглядело жутко. Но страшнее всего было то место, где раньше находились глаза.

Просто чудо, что женщина выжила, проведя четыре дня в этом гробу без воды и еды.

Несмотря на отвращение, Сабина нагнулась к ней и взяла за руку. Пальцы женщины были тонкими и холодными как лед.

– Моя фамилия Немез. Врач уже в пути.

Женщина едва заметно ответила на рукопожатие. Ее рот открылся и закрылся. Дыхание было тяжелым.

Тем временем Тина освободила ее лицо от ползающих по нему насекомых.

– Вы знаете, кто с вами это сделал? – спросила Сабина.

– Да… и я также знаю… почему… – простонала настоятельница, – должна претерпеть такую же судьбу.

– Кто это сказал?

– Она хотела знать, где дети… – прошептала женщина.

Она? Какие дети? – чуть было не закричала Сабина. Но постаралась говорить спокойным голосом:

– Что с детьми? Где они? И кто это она?

– Земля сочная, удобрение хорошее… растения прекрасно растут… на этой почве… много десятилетий великолепно цветут.

– Что? – воскликнула Сабина и подняла глаза. Эта женщина сумасшедшая?

– В розарии… – с облегчением прошептала настоятельница, словно только и ждала этого момента. – Значит вот какое… это чувство… – Затем ее дыхание остановилось.

– Нет! – закричала Сабина и проверила пульс у нее на шее.

Пульса не было!

– Нет, черт возьми! – Она положила одну ладонь на другую и начала делать массаж сердца. Через несколько секунд услышала, как в истощенном теле хрустнули и сломались ребра.

Отсчитав тридцать надавливаний, Сабина пересилила себя, нагнулась и сделала женщине искусственное дыхание. Затем снова продолжила массаж сердца.

Через какое-то время Тина положила руку ей на плечо.

– Хватит, – тихо сказала она.

Изможденная, Сабина поникла и вытерла пот со лба. Ее пальцы пахли лесной землей и смертью.

Тина еще раз проверила пульс и покачала головой.

– Проклятье! – Сабина сжала руку в кулак. – Эта чертова монашка все так продумала, что мы всегда опаздываем.

– Успокойся, – сказала Тина. – Акушерка в Берне еще жива.

– Да, но она в коме, от нее нам мало толку!

Полицейский в шоке посмотрел на Сабину, очевидно не зная, что на это сказать.

Неожиданно глаза у Тины округлились.

– Я знаю, где дети!

– Что? Какие дети? – Сабина в замешательстве посмотрела на нее.

Тина указала на четыре деревянных креста, которые лежали на куче земли.

– Они торчали здесь в земле, правильно?

Сабина кивнула.

– Возможно, это не единственное послание татуировки. Мотивы с крестом и гробом указывают на кладбище, так? Вспомни, что сказала настоятельница.

– В розарии? – повторила Сабина последние слова женщины.

– Именно! За лесной часовней расположен этот сад с дикими розами. Там нужно копать. – Она схватила складную лопату полицейского и побежала прочь.

Пока австрийские полицейские занимались обоими трупами в лесу и ждали коллег из уголовной полиции и отдела криминалистической экспертизы, Сабина и Тина побежали вниз по тропе к дому настоятельницы. Из долины вверх по ущелью веял прохладный ветер. Начинало смеркаться.

Тяжело дыша, они добрались до тыльной стороны лесной часовни, где на шпалерах разрослись дикие розы. Сад был достаточно большим. Хотя и очень узким, но в длину наверняка двадцать метров. Сабина осмотрелась. У самой стены дома росло особенно много роз.

В розарии. Это должно быть здесь.