На оставшийся бесхозным замок тут же наложил лапу местный барон. Хозяйство, кстати, оказалось незавидное – земли вокруг разорены, крестьяне бежали, хотя специально их эльфы не убивали, во всяком случае, официально. Саму цитадель, стены которой местами были порушены во время штурма, светлые эльфы разграбили дочиста. В общем, незавидное положение. Но то ли у младшего сына барона, которому тот, за неимением лучшего, отдал свежеприобретенные земли, было в избытке деловой хватки, то ли просто ему некуда было деться, но крутился он как белка в мясорубке и, к удивлению соседей, за какой-то десяток лет превратил свои земли в весьма доходное, преуспевающее поместье. Основал свой род, сам получил, вернее, купил у вечно нуждающегося в деньгах короля баронский титул. И чего он, спрашивается, влез в эту авантюру?

Размышляя на эту тему, оборотень, в сопровождении тактично молчавших и старающихся не мешать его мыслям о высоком спутниц, прошел в кабинет барона. По пути, не прерывая своих размышлений, в одно движение отправил в нирвану встреченного стражника, а другого, успевшего схватиться за оружие, слегка покалечил. Дверь в кабинет, простая, но тяжелая, добротная, сделанная явно людьми, оказалась даже не запертой, настолько барон был уверен в собственной безопасности. Очень странно, все же знают, что если охотишься на опасную дичь, осторожность никогда не бывает лишней, но этот барон то ли был туп и самонадеян сверх меры, то ли имел серьезные основания не бояться. Первое, учитывая ранее полученную информацию, маловероятно, а вот насчет второго стоило поговорить.

– Вы кто? – безо всякого страха поднял глаза барон. Оказался он невысок ростом, полноват, лысоват и совершенно не опасен на вид. Последнее, конечно, весьма обманчивое впечатление, дворяне опасны всегда, но выглядел он и впрямь безобидно.

– Эль Барро, если это вам о чем-то говорит, – ответил Торн, без приглашения усаживаясь в кресло. – Сидеть!

Приказ несколько запоздал, хотя это ничего не изменило. С похвальной быстротой метнувшаяся к ящику стола рука барона замерла на полпути, а всего-то и надо было – почувствовать у своего горла холодную гладкую сталь. Это Алисия, конечно. У Киры в избытке было сил и скорости, но необходимые рефлексы отсутствовали, а вот боевой маг не сплоховала. Стремительно, будто смазанная жиром серая тень, она скользнула вдоль стола быстрее, чем кто-либо успел отреагировать. Торн мысленно признал, что получилось это не хуже, чем мог бы он сам. Вот и стояла она сейчас сбоку от барона, аккуратно прижимая его шею лезвием своего короткого, удобного для схватки в помещениях меча.

– Спасибо, Алисия. Отпусти его. Барон ведь не дурак и не станет дергаться, если не хочет остаться без чего-нибудь важного и нужного, правда? Алисия, в этот раз не ухо. Так как, господин барон, вы меня поняли? Ну, вот и замечательно. Кира, проверь, что там у него в столе… надо же, самострел. Фу, какая пошлость. Еще какие-нибудь пакости есть, или поговорим, как цивилизованные люди?

– Что вам от меня надо? – прохрипел барон, с ненавистью глядя на Алисию.

– Мне? От вас? Да ничего, в общем-то. Совсем ничего. Просто надоело, что ко мне раз за разом посылают убийц и делаете это вы. Хотелось бы поинтересоваться, зачем. Ну и, конечно, узнать, откуда вам известен каждый мой шаг. Можете приступать к откровениям. И помните, искренность, искренность и еще раз искренность. Я правду ото лжи в любом случае отличу и, поверьте, все равно ее добьюсь. Но только, сами понимаете, это выйдет намного больнее. А я, вот незадача, боль причинять умею.

Он не шутил в тот момент. Ему просто надоела эта беготня, хотелось в свой теплый, уютный домик в лесу. И чтоб скорее пришла зима. Тогда можно будет сидеть вечером перед камином, вытянув ноги, слушать завывание ветра. И бежать по морозному лесу утром, чувствуя, как наполняются силой и легкостью мускулы. В свете нынешних событий можно даже, чтобы рядом кто-то был. В конце концов, эта кто-то умеет не раздражать и чувствует, когда надо сделаться незаметной. И если между ним и спокойной жизнью окажется вот такой вот умник, то его вполне можно и наизнанку вывернуть. Причем во всех смыслах.

Очевидно, барон сообразил, что шутки кончились, и принялся колоться до донышка. И чем дальше он рассказывал, тем больше Торну хотелось взвыть. Хотя бы потому, что вместо конца пути перед ним оказался лишь очередной посредник.

Барон, как оказалось, и впрямь был неглупым, а главное, предприимчивым человеком. Получив в свое время эти земли, он влез в долги, чтобы их поднять, и брался за все. В чем-то пролетел, конечно, но большая часть его предприятий оказалась успешной. А потом наступил момент, когда он перестал совершать ошибки. И именно тогда его дела и пошли по-настоящему в гору.

А ведь началось все с его милосердия, которое соседи наверняка посчитали бы мягкотелостью. Из-за этого он и скрывал свой поступок, а то слишком мягких дворяне частенько съедают. Ну, или пытаются съесть. В любом случае, барону не хотелось лишних осложнений, и он предпочел смолчать, что оказалось правильным выбором.

Тогда, осматривая замок, он обнаружил, что не все его помещения эльфы успели проверить. Банально не хватило времени, пришлось уходить, и часть подвалов оказалась нетронутой. Ничего особо ценного в них не обнаружилось, в основном это были старые, заброшенные или малоиспользуемые помещения. Разве что провизия – это всегда в цене. А вот винные погреба эльфы как раз вскрыли и частью уволокли с собой, частью оприходовали на месте – пить они умели и любили. Откровенно говоря, как подозревал барон, помещения, до которых не добрались победители, уцелели только потому, что большинство солдат перепились, как свиньи. Но все же одну ценную вещь люди обнаружили. Правда, не зная до поры, до времени, что попало к ним в руки и как это приспособить к делу.

А вещь… вещь была одушевленная. Ребенок. Темный эльф. Когда начался штурм, его и нескольких таких же малышей родители запихнули в погреб и ушли, чтобы встретить врага. Когда же пришли люди, в живых остался только один ребенок – тот, который не побрезговал есть пойманных крыс и слизывать воду, просачивающуюся сквозь стыки каменной кладки.

Теоретически стоило бы убить его сразу. Практически – ни у кого не поднялась рука. И бегал ребенок вместе со своими человеческими сверстниками, ничем от них особо не отличаясь, пока не подрос. И вот тут-то открылся у него дар прорицателя.

Барон, не дурак и прагматик, живо сообразил, как можно использовать свалившуюся ему на голову удачу. Теперь он вкладывал деньги только в те предприятия, которые приносили прибыль, сколь бы сомнительными они не казались его соседям. Всегда знал, кого поддержать при дворе. В общем, жизнь наладилась, своему предсказателю барон привык доверять и, когда ему предложили поучаствовать в веселой охоте на человека, согласился. А что, нормальное занятие, многие дворяне подобным промышляют. Тем более, наемников под эту работу найти оказалось просто, аванса вполне хватило. Плюс подвязать на дело первосвященника одного мелкого божества, всего-то за процент от будущей выручки. Провидец докладывал о каждом шаге предполагаемых жертв, когда возможны были варианты, перечислял их… Вот так, оказывается, мимо некоторых засад Торн проехал, не заметив, как раз потому, что они ставились на случай, если он пойдет другим путем. И появление их в замке совсем не предвиделось, провидец ни слова о нем не сказал. Оч-чень интересно.