Сама Нэнси никогда такого раньше не видела, но за годы работы наслушалась всякого. Человек, страдающий синдромом изоляции, полностью парализован, но остается в сознании, запертым сам в себе, словно в невидимой тюрьме. Все, что он может, это моргать, и то не всегда.

Этот синдром — чрезвычайно редкая вещь, но именно она и случилась с Джоанной Дикон, которая слышит и понимает все, что происходит вокруг нее.

Профессиональная этика обязывает немедленно доложить ситуацию врачам, и медсестра, конечно, так и поступит.

Позже, не сейчас.

Сейчас для Нэнси важнее всего Эви Коттер, ее мама и бабушка.

И к черту этику.

* * *

Весь следующий день Нэнси мечется между палатой В, где работает с обычными пациентами, и палатой Джо, куда забегает каждую свободную минуту. Например, после врачебного осмотра, уверенная, что сейчас их никто не побеспокоит.

Джо быстро устает. Всего несколько минут — и она перестает моргать, возвращаясь в состояние полной неподвижности.

И все же за два рабочих дня Нэнси удается получить ответы на все главные вопросы.

— Это ты похитила Эви?

Да.

Разные «как» и «почему» сразу завертелись на языке у медсестры, но она сдержалась: понятно же, что простым морганием это не рассказать.

Чтобы облегчить задачу, они договорились, что Джо будет моргать только один раз, если услышит правильный ответ.

В некоторых случаях это срабатывало отлично, и как раз сегодня Нэнси обдумывала вопрос, ответ на который надеялась получить. В конце смены, после второго врачебного обхода, она проскальзывает в палату и сразу спрашивает:

— Эви еще жива?

Джо пропускает варианты «да» и «нет» и моргает, когда Нэнси говорит: «Не знаю».

Медсестра старательно прячет свое огорчение.

Как это возможно, чтобы Джо не знала? Если она украла ребенка, значит, должна знать его судьбу.

И Нэнси берется за самодельную доску с буквами.

— Ты можешь отвечать мне словами. Я буду читать ряды букв, очень медленно, а ты на нужной букве будешь моргать. Давай попробуем.

Процесс оказывается долгим и утомительным. Джо моргает несколько раз, но буквы ни во что не складываются. Нэнси понимает — слишком рано.

Ей вспоминается невинное лицо Эви, и женщину даже бросает в жар — так хочется вцепиться в Джо Дикон и трясти до тех пор, пока не получит ответы на все вопросы.

Но медсестра отворачивается от кровати и делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Давай пока вернемся к «да» и «нет», — говорит она ровным голосом. — Ты знаешь, где сейчас Эви?

Нет.

Это всё, чего она успевает добиться к концу смены.

Не надо переутомлять Джо. Первые вопросы самые важные, и, пока на каждый из них не будет получен ответ, нельзя позволять пациентке скатываться в полное беспамятство.

Нэнси убеждена — если правильно формулировать вопросы, то и без доски можно получить достаточно информации, чтобы помочь Тони Коттер распутать тайну ее пропавшей дочки.

* * *

По дороге домой Нэнси заходит на Мюриел-кресент. На стук открывает Анита.

— Как она? — тихо спрашивает медсестра. Анита только качает головой.

Ее дочь смятой тряпичной куклой сидит все в том же углу дивана, где и три дня назад, когда Нэнси впервые пришла сюда с инспектором Мэнверсом.

Но вот Нэнси переступает порог, и Тони вскидывает голову. В ее глазах на краткий миг вспыхивает огонек надежды, однако тут же гаснет, и они становятся тусклыми и безжизненными, как раньше.

— Я думала, это инспектор Мэнверс с новостями, — шепчет женщина, глядя на свои руки.

— Мне захотелось навестить вас. Что слышно от полиции?

— Они опрашивают всех, кто знал Джо Дикон, — внезапно оживляется Тони. — Но она оказалась заядлой одиночкой: ни семьи, ни друзей, вообще никого, а опрос коллег по работе ничего не дал.

— Вы говорили, что когда-то считали ее своей подругой. Она ничего вам о себе не рассказывала?

Тони качает головой.

— Она мало говорила о себе и о своем прошлом, больше расспрашивала о нас с Эви. Теперь я понимаю почему.

— Наверное, полицейским приходится задавать все вопросы заново — вдруг что-то упустили в первый раз… Если Джо Дикон действительно похитила Эви, то какие-то следы ребенка должны были сохраниться в ее доме.

— Они направили на анализ образцы волос и все такое. Но меня больше интересует, где Эви сейчас? Что сделала с ней Джо, если она не в ее доме?

Нэнси вздрагивает.

Теперь она знает, какой вопрос задаст завтра.

* * *

Утром Шерил Тонг, старшая по палатам, останавливает Нэнси у сестринского поста.

— Ты возвращаешься в палату С, — говорит она и вручает ей почту для больных. — Прямо сейчас.

— Но почему?

Шерил вскидывает глаза.

— Что — почему?

— Меня же только что перевели в В. Почему теперь обратно?

Нэнси машинально бросает взгляд на дверь палаты Джо Дикон, и это сразу замечает старшая.

— Никакой особой причины нет, просто логистика персонала. Хотя я замечала, что ты проводишь много времени у парализованной.

— Делаю, что положено, и всё, — сухо отвечает Нэнси. — Иногда это занимает больше времени, из-за ее неподвижности.

— Сегодня ее тоже переведут. Не могу сказать, что мне жаль, — если, конечно, правда, что это она украла ту девочку, как там ее… Коттер.

— Эви. Эви Коттер. А куда ее переводят?

— Понятия не имею. — Шерил озабоченно перебирает стопку документов. — У доктора Чанса спроси.

— Ой, я же у нее часики забыла, — врет Нэнси, радуясь, что утром положила часы в сумку, а не приколола к форме. — Сейчас забегу туда на минутку и сразу пойду в С.

Шерил рассеянно кивает и отходит в другой конец поста — зазвонил телефон.

Нэнси входит в палату. Там тихо, только шипит аппарат да громко тикают стенные часы. На цыпочках она подходит к кровати и склоняется над Джо, чтобы понять, видит та ее или нет.

— Меня переводят в другую палату. Там не хватает персонала. Знаешь, вчера вечером я была у Тони… Я задам тебе еще один вопрос, последний.

Она собирается с духом.

— Джо, сделай это для Тони, пожалуйста. Кто-нибудь еще участвовал в похищении Эви? Да? Нет?

Никакой реакции.

— Джо, пожалуйста! Это очень важно. Кто-нибудь еще знает, где сейчас Эви? Да? Нет?

Стеклянные глаза не движутся.