Откровенно говоря, он блефовал. Его нынешние информаторы вкодле Беса были мелочью еще пониже Жоры – а что до интеллекта, Жора посравнению с ними был сушим Ньютоном. А единственный серьезный агент,заслуживающий этого почетного определения, три месяца назад был обнаружен влесу под Шантарском в разрозненном виде – так что совершенно непонятно,проследил Бес интеркрайтовские связи Данилова стукача или тот, мальчик хитрый искользкий, заигрался на других интригах… Признаться, этихмальчиков-беспредельщиков вербовать было нелегко – по юному нахальству своемукомпромат они не считали компроматом, зоны не боялись ничуть, деньгами неособенно прельщались, полагая, что сами всегда будут выдавливать из лохов не впример больше, и потому либо не поддавались на вербовку, либо начинали топорновести двойную и тройную игру, отчего горели почти моментально. Каретникову вовремена развитого застоя было не в пример легче…

– Пошли уж, – сказал Данил. – Подброшу чутокдо более обитаемых мест. И смотри у меня…

…К «Черной жемчужине» подъехали в половине десятого, назакате. Ресторанчик, оборудованный в бывшей котельной (но по высокому классу),располагался на окраине, в стороне от всех маршрутов общественного транспорта,в окружении безликих до рвоты девятиэтажек. Широкой публике он был известенмало, да и со стороны не виден, так что ехали сюда в основном люди посвященные.

Данил остановил «БМВ» чуть поодаль, выкинул окурок в окно иокинул критическим взором сидевшую рядом Катеньку:

– Ноги на виду, вырез есть… ну, мечта лесбиянки.Сделай-ка взгляд томный и невинный…

Катенька сделала взгляд.

– Невинности больше, ты ж у нас не профессионалка, тебепросто любопытно, столько про этот кабак наплели… Во-от так. Умница.

Это была младшая сестренка Степаши, та еще девятиклашка,пару раз уже выступившая с блеском в хитрых делах, где требовалось непостельное мастерство, а актерское.

– Значит, так, – сказал Данил. – Если она тамникого еще не сняла, вступаешь в игру. Только не забудь: у тебя посадочнойплощадки нет, пусть влечет к себе домой, мне она нужна тепленькой насобственной квартире… Вперед!

Катенька выпорхнула из машины, мимоходом послалацинично-уверенный взгляд любимому братцу, сидевшему за рулем «Волги» внекотором отдалении, прошла мимо меланхоличного вышибалы, как мимо пустогоместа, скрылась в кабаке.

Ждал он недолго. Уже минут через пятнадцать Катенька,заметно благоухая спиртным, уселась рядом:

– Она уже сняла. Какую-то кису еще помоложе меня.Воркуют. Ну я хлопнула фужер у стойки и отступила, как учили.

– Могла бы и не хлопать… – проворчал Данил, чтобысохранить показное благонравие. – Ну что ж, сиди, я пошел…

Кабак был как кабак, в меру шумный и в меру вульгарный – воттолько парочки и компании в основном однополые, хоть попадались и нормальные,двуполые. Подходящее место он отыскал за столиком, где разместились трисосредоточенно и чинно веселившихся японца – судя по их деликатно рыскающимвзглядам, прекрасно осведомленных о характере заведения и заявившихся набратьсяэкзотики. Официантка, притащившаяся к столику минут через пять, судя по еесовершенно отстраненному взгляду, мужиками интересовалась исключительно с точкизрения чаевых. Впрочем, она довольно лояльно предупредила Данила вполголоса:

– Мэн, эти «косари» поглазеть пришли, имей в виду…

– А ты-то сама из каких, герл? – хмыкнул Данил.

– Из наших, – исчерпывающе проинформировала она,поведя искусно нарисованными глазами. – Но при заманчивых предложенияхвполне бисексуальная… Что будем заказывать?

– Ничего заманчивого. Попить и пожрать, в умеренномколичестве. Это, это, это. Рябиновую чаем не разбавлять, просеку.

– Опер, что ли?

– Оперетта, – сказал Данил. – «ЖенитьбаФигаро на Марице». Не слышала?

Официантка нейтрально фыркнула и удалилась. Заказанноепринесла, впрочем, довольно быстро, и рябиновая оказалась не разбавленной.Японцы лопотали о своем и на своем, как это всегда бывает с незнакомымиязыками, слова сливались в поток сплошной бессмыслицы. Данил допил бокал,краешком глаза наблюдая за примостившейся через три столика от него парочкой.

Танька Демина, сиречь Рамона, легко узнавалась по фотографии– довольно симпатичная крепкая баба на полпути к сорока, волосы и в жизниантрацитово-черные, этакая Кармен из глубины сибирских руд, а одежда, должнобыть, специально подобрана в испанском стиле – узенькие черные брючки и блуза спышными рукавами, намек на тореадоров, фанданго и прочие андалузскиеприбамбасы. Или толедские? В Испании он бывал т о г д а, в прошлой жизни – но,как оно обычно водилось, в памяти осталась лишь парочка старинных церквей данапирающая любопытная толпа, которую он фильтровал взглядом, прокачивал,оценивал до боли под веками…

Спутница Рамоны и в самом деле выглядела даже моложеКатеньки – белокурая соплюшка с волосами под Ким Бэссинджер в «Девяти неделях»,черная мини-юбочка, красная блузка, сережки определенно из «желтого металла», сзолотом ничего общего не имеющего. Вряд ли девочка из богатеньких, на «золотуюмолодежь» никак не тянет. Идиллия за столиком царит несомненная и полная –Рамона ей что-то вкручивает нежно и обаятельно, дает померить свою золотуюгайку, мимолетно гладя то ручку, то коленку, а соплюшка, четко видно,смущается, хлопает ресницами, но определенно поняла давно, в какие игры еезовут играть, и сбежать что-то не порывается. Ну и ладушки…

Сосед Данила, поймав его взгляд, вежливо оскалился истарательно выговорил:

– Господин есть русский гей… гомосексуар-р? Газета,которую мы имеем быть представрять, очень интересует свежий материар-р из жизниуважаемых сибирских гей…

– Господин – член общества «Руки прочь от Курильскихостровов», – сказал Данил по-английски.

Японец, никаких сомнений, английский знал – моментальнозаткнулся с шокированным видом, отвернулся, насколько возможно. Данилухмыльнулся, допил рябиновую, поковырял вилкой в салате, вылавливая самыйаппетитный кусочек ветчины.

Интересовавшая его парочка уже поднималась из-за стола.Данил спокойно ждал. Его ребята были проинструктированы, и Рамоне моментальноподставится сейчас в качестве частного извозчика Юрик на синем «Москвиче». Аесли кто и опередит, не беда, тут же поведут. Поэтому он преспокойно дожевалсалат, доел мясо в горшочке и поднялся из-за стола, бросив японцам:

– Саенара, самураи… Привет уважаемым японским геям…

Сунул на ходу купюру в кармашек бисексуальной официантке.Японец что-то зло прошипел вслед. Данил вышел из прокуренного зала, добрел до«Волги» и облокотился на крышу.

– Юрик их подхватил, – сказал Степаша.

– Блеск, – сказал Данил. – Вызывай «четырезвездочки»…

…Машину он остановил на углу, медленно отъехал задним ходомк гаражам. Там уже сидел в «Жигулях» с сержантом за рулем мистер «четырезвездочки», он же капитан Мазуркевич из районного, неплохой помощник в делахвроде предстоящего – когда формально нападающая сторона совершенно права изаконопослушна, но непременно требуется толика содействия со стороны«прикормленного погона»…