— Др-рака… Где? — проскрипел кто-то из них.

— Йа-а тож слышал! — вторил ему другой.

Инлики лишь продолжили сверлить взглядом преподавателя, пока Слид вдруг, громко втянув воздух ноздрями, не воскликнул:

— Син! Викрус Син! Я его чувствую!

— И… что? — удивился Зодиак.

— Э-это наш пропавший студиоз, — пояснила Эвина, укоризненно взглянув на Анатариуса.

Но Зодиак лишь вздохнул и проронил обреченно:

— Ведите…

Таиша же, узрев все происходящее в отражении стекла, продолжила кусать губы от расстройства, местами даже до крови.

— Что ты дашь взамен моего согласия, — сдалась она, кинувшись в угол комнаты к инферналу.

— Хочу, чтобы ритуал твоего перерождения проходил в Гваде, в порту. И опережаю с ответами. Здесь ты наберешь больше магического материала, благодаря реликвиям парящих замков. Резерва только двух из Двенадцати замков, хватит тебе, чтобы сравняться по силе с тремя Урвигэлями.

Но Таиша все-таки молчала, лихорадочно соображая: «Врет — не врет?».

А схватив между тем заплечный мешок демона, она вновь закусила губу и быстро проверила наличие там всех свитков: двух дьявольских монограмм и клятвенной копии, снятой с оригинала на каменном полу Кхегрта, замка бывшего Владыки Ада.

Вздохнула. Вымучено закрыла глаза и обернулась к Лису.

— Согласна, — в итоге сдалась она. — Что я должна для этого сделать?

Но божественный ответ ей не довелось услышать. В комнату ворвалась вначале ослепительная лиловая вспышка света, опережая подступающие к городу раскаты грома.

А все потому, что, начиная от самого неба, по водной глади невдалеке от парящего замка Водолея шарахнула такая сильная и неистовая стихия — молния, которая подняла тот же миг на море огромные волны.

Окно задребезжало и стекло его треснуло, заканчивая разговор с божеством. А ураганный ветер, поднявшийся тут же, довершил начатое — все-таки выбил стекла в окне чердака.

Хмыкнув, Таиша лишь обрадовалась случившемуся.

Проворно подобрав юбки, она вылезла на скат крыши над задним входом здания и заскользила вниз, стараясь убраться подальше от нового преследователя — Анатариуса Зодиака. Инфернал молча последовал за ней.

Царство Смерти. Руины Упокоения. Главный зал

Богиня смерти источала свою энергию всюду, вновь и вновь оставляя на полу глубокие борозды, заставляя истончаться камень, а стены главного зала Руин Упокоения и вовсе трескаться с хрустом.

«Да как же мне избавиться от этого надоедливого божка! — думала она между тем, разглядывая подрагивающий механизм хронометра Мироздания».

И снова вновь прибывшая персона заставила её медленно обернуться, да недобро глянуть на пришедшую богиню, своим холодным, пробирающим до самых глубин взглядом.

— Зачем пожаловала? — уточнила смерть вместо приветствия. Шелестящий, глухой голос, пустил по её торчавшим вверх волосам крупную волну.

— Приветствую тебя… — начала было Ция, но осеклась, приняв недружественное настроение собеседницы, как хлесткий удар по лицу. Но вместо того, чтобы уйти, она вспомнила о причинах, побудивших её на столь опрометчивый поступок, и все же произнесла: — У меня есть бесценные сведения, которые будут полезны.

Но не успела она договорить, как собеседница её перебила.

— Если это о Скаагаре, то убирайся с глаз моих долой, пока я не лишила тебя бессмертия.

И эта угроза действительно была бы воспринята всерьез, если бы не сады с амброзией, которые боги выращивали для таких вот целей защиты своей вечной жизни.

Проследив за ходом мысли богини воровства, Смерть лишь склонила голову набок, в ожидании следующего хода. Но та медлила, ища лазейку в её словах.

И ведь нашла. Потому продолжила:

— Речь в первую очередь пойдет о жене бывшего правителя ада.

Гримаса отвращения сменилась полным унынием на лице собеседницы.

— Хм. Таиша? Она и так мертва.

— Это не так, — совершила главную свою ошибку Шишине, усомнилась в словах смерти. И потому поспешила исправиться: — Её проклятая душа и поныне бродит среди живых.

Собеседница молча внимала дальше. Мысленно добавляя эту неупокоенную себе в самый короткий из всех списков.

Поощренная же вниманием Ция продолжила свою мысль, старательно избегая упоминание имени Скаагара, чтобы не злить страшнейшую силу этого мира:

— Не без помощи одного из богов нашего пантеона Таиша готовит ритуал перерождения…

— И?

— … в портовом городе Гвада, — завершила свою мысль богиня воровства.

— И? — вопросила смерть повторно.

В этот раз её голос звучал громче, чем раньше.

— Двенадцать замков академии Роганды парят там. Если ей удастся провести ритуал, то все древние реликвии, прикрепленные к каждому из замков для поддержания магического баланса в одночасье разрушатся и отдадут свою магию. А это огромный… даже не так… Громадный выброс энергии.

— И ты действительно полагаешь, что я об этом не знаю? — Богиня лишь вновь отвернувшись к хронометру Мироздания. — Я знаю, что удумал этот Лис. Он даже жнеца моего переманил. Но не думаю, что в итоге у какой-то маленькой душонки даже при божественной поддержке получится что-нибудь сделать.

Шишине от неудовольствия даже губу закусила, ведь кому, как не ей переживать за уничтожение результата собственного творения совместно с Анатариусом Зодиаком. Однако у неё был припасен еще один аргумент, которому было сложно что-либо противопоставить.

— Проклятые неупокоенные души, в простонародье именуемые твиглами — это же чужеродное — человеческое творение, попирающее все законы Мироздания, не так ли?

Смерть вновь обернулась и даже в одно мгновение очутилась рядом с говорящей. Её призрачный наряд проследовал за ней с небольшим запозданием.

— И к чему ты клонишь?

— Про инкубатор твиглов для одной маленькой, но очень амбициозной смертной, о которой мы говорили, — с этими словами Шишине взмахнула рукой, призывая магическое зеркало, и на его поверхности отразилась весьма нелицеприятная картина среди булькающего болота Кааргды.

Буквально в следующее мгновение Ция поспешила бы покинуть Руины упокоения, потому как смерть пришла в такую неистовую ярость, что все живущие в долине от страха вздрогнули и пару раз икнули. Но не успела. Открытый богиней воровства портал тут же исчез, пропищав напоследок.

В следующий миг на ошарашенную Шишине взирала уже надменно-спокойная охранница самого Мироздания.

И видимое спокойствие её было обманчивым, потому как следом она прошелестела своим безжизненным голосом, сподобившись на просьбу: