- Ерунда, - отмахнулась Ксана. - Потянула.

И перевела взгляд в небо, которое заметно посветлело. Крылатые силуэты продолжают атаковать чёрное тело смерча, который на глазах уменьшается в размерах.

- Ловко они его, - заметила Ксана, сползая по тёплому боку мантикора прямо на землю. - И быстро, - перехватила мой настороженный взгляд и добавила: - Ещё от силы пять минут. Нечего было злить Владара. И пытаться воздействовать на него через тебя.

Тут я была с ней абсолютно солидарна.

Сползла рядом по тёплому боку Марса, повозившись, уютно устроилась под приподнятым кожистым крылом.

И вот где-то высоко в небе грохочут раскаты грома, раздаётся драконий рёв и отдалённые звуки боя… Поодаль валятся искромсанные тела ящеров-каннибалов и бедняги-виверны... Марсик свернул голову набок, положил подбородок на землю и наполовину скалится-наполовину улыбается нам с Ксаной окровавленной пастью.

А у меня внутри - полный штиль. Абсолютное спокойствие, словно всю жизнь так живу. И ещё радостно оттого, что рядом Марс и Ксана.

Совместная угроза жизни сближает и ещё как. А совместный бой - и того пуще…

Да и нормальная она оказалась…

Вот только есть кое-что, что мне покоя не даёт. И не даст. Даром, что небо всё больше светлеет, а значит, наши - ломят!

- Ксана, - позвала я.

«Амазонка» повернулась. Встрёпанная, лицо грязное и в ссадинах. На лбу шишка, губа запеклась и распухла. И в то же время Ксана не утратила ни обаяния, ни красоты. Гордой, степной, дикой. Истинного шарма воительницы.

Я невольно залюбовалась ей. И от этого стало только хуже.

- М? - переспросила она.

И я решилась.

- Ты была фавориткой Владыки.

- Была, - просто и с достоинством ответила она. Не самоутверждаясь, не кокетничая, просто отвечая на мой вопрос.

- Ты всё ещё любишь его? - спросила я. Не могла не спросить.

Прежде, чем ответить, Ксана вглядывалась в моё лицо. Долго. Может думала, отвечать или нет? А потом как-то невесело усмехнулась. И заговорила. Речь её лилась просто, ясно. Без этих извечных женских ужимок, без закатываний глаз и кокетничанья, которые я на всю жизнь, кажется, насмотрелась на совместных трапезах и испытаниях «невест».

- Сложно любить дракона, - тихо сказала Ксана и пояснила: - Обычной женщине… Не знаю, как происходит у вас, магинь. Владар особенный. Я это точно знаю. И не потому, что одолел в поединке принцев Ишмаила, тех, что все знали - сильнее него, опытнее. Не потому, что сразу после изматывающего боя, с переломанными костями, вполз в священную пещеру. Сумел вынести ритуал Крови. Вышел… Вылетел уже Владыкой Драконов. Правителем Арамкада!

Нет… Просто он… Как бы это проще сказать… Никогда не причинит боли тому, кто слабее него. Неважно, кто это. Другой дракон, человеческая женщина, за чьей ангельской красотой скрывается монстр, котёнок мантикора…

С тех пор, как ты появилась во дворце снова, я видела, как он изменился. Это пугало. Он твёрдый, как камень, как скала. Но только вот опытный каменщик знает место, куда нанести один точный удар, чтобы расколоть валун на части. Много маленьких частей, которые никогда уже не станут одним целым, не вернут былую мощь.

То, что я знала о тебе раньше и что увидела своими глазами… Это заставило задуматься.

Раньше я думала, что ты - тот самый каменщик, который сходу найдёт слабое место в драконьей броне. А потом поняла, что ты - и есть то самое место. Чтобы уничтожить Владара, бить надо в тебя…

Поэтому я поклялась при необходимости жизнь за тебя отдать. Чтобы он жил. Чтобы не сломался, понимаешь?

Любила ли я его? Даже тогда, пока тебя не было, а я была рядом…

…Ксана замолчала. Заправила выбившуюся прядь за ухо. Хмыкнула. А я боялась даже вдохнуть, чтобы всё не испортить. Чтобы она снова не замолчала. Но она была видно, из тех, кто уж если решился на откровенность, будет откровенным до конца.

- Страсть дракона истощает, изматывает, - призналась она. - Чем больше ты с ним, чем чаще… ну… Ты перестаёшь чувствовать, испытывать эмоции. Наступает эмоциональное истощение, какая-то тупость. Усталость.

Кроме меня, у него были и другие фаворитки. Они менялись, одна за одной, в какой-то момент я поняла, что не различаю их лиц.

И уставала. Всё больше…

- Но почему у него не было любовницы-магини? - вырвалось у меня.

Ксана нахмурилась.

- Иногда ты задаёшь такие вопросы, словно с луны свалилась, - сказала она. На миг в её глазах вспыхнули огоньки, и я подумала, а не проболтался ли Тибольд Ксане о том, что я иномирянка? Но промолчала, не стала спрашивать. И Ксана тоже промолчала. Что только укрепило меня в уверенности, что таки да, проболтался.

Ксана посмотрела на меня как-то по-особенному и, чего я совсем от неё не ожидала, взяла за руку. Я вздрогнула, в первую секунду хотела высвободиться, но «амазонка» держала крепко. Она заговорила быстро, словно сама боялась, что передумает.

- Местные традиции запрещают драконам развлекаться с магинями мун. Только жениться на них. Жаль, что носительниц мун всё же меньше. Владыка же может жениться только на победительнице Отбора. Шанс стать женой принца Арамкада, а впоследствии и правительницей Долины Драконов леди Селена ди Грасс упустила, когда сделала ставку на победу принцев Ишмаила и вытравила плод. Убила ребенка Владара.

Я задохнулась. Перед глазами потемнело. Горло сдавило невидимой удавкой, по сердцу резануло, как по живому.

Я открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать, но не могла вымолвить и звука. Словно заклинанием немоты шарахнули…

Ксане пришлось ощутимо меня встряхнуть и тогда у меня вырвалось:

- Она чудовище...

Вот так. И, честно, мне плевать, была Селена под принуждением или нет.

Я. Не буду. Оправдывать. Убийство. Ребёнка.

Ни за что. Пусть меня за это осудят.

Ксана же, убедившись, что я пришла в себя, кивнула, не то мне, не то своим мыслям и продолжила говорить.

- Что меня удерживало рядом?

Владар… Я не встречала таких. Он идеален. Это именно та сила, которой хочется подчиняться. Именно та власть, которой хочется покориться. Он честный, благородный.

На моей родине мы привыкли сражаться с мужчинами, брать себе мужей для продолжения рода… Мне хотелось увидеть мир, где правят мужчины. И я увидела.

- А Тибольд? - спросила я и «амазонка» вздрогнула. - Какой он?

- Причём здесь Тибольд?

- Ещё скажи, что не причём…

Ксана улыбнулась. Смуглые скулы окрасил нежный румянец.

- С ним я могу быть на равных.