— Лукас, не надо! — умоляла я. — Мама, скажи ему... А гдемама? — Похоже, она исчезла, пока я следила за дракой.

— Она побежала вниз за помощью! — прорычал отец. — МиссисБетани скоро будет здесь, и мы все уладим.

Лукас колебался не дольше секунды.

— Бьянка, прости. Пожалуйста, прости меня!

— Лукас?

Наши взгляды встретились.

— Я люблю тебя.

И он побежал — выскочил за дверь и помчался вниз полестнице. В первый момент мы так растерялись, что не могли двинуться с места,но папа с Балтазаром тут же опомнились и кинулись следом за ним. Я обернулась кПатрис, все еще сидевшей рядом со мной на полу.

— Ты что-нибудь поняла?

— Нет. — Она провела руками по своим гладким, заплетенным вкосы волосам, приводя себя в порядок.

Все остальное не имело для нее никакого значения.

Ноги мои дрожали, но я встала и побежала за ними, спотыкаясьна каждой ступеньке. Издалека слышался голос Балтазара, эхом отражавшийся откаменных стен:

— Держите его! Остановите его сейчас же!

Потом раздался ужасный треск, потом серебристый звоносколков стекла, падающих на пол и на стены, и громкий голос отца, сыпавшегопроклятиями. Сердце мое так сильно колотилось, что мне казалось, будто я умру,если не остановлюсь; но если остановлюсь, то тоже умру, потому что Лукас вопасности, и я должна быть рядом с ним.

Я то ли сбежала, то ли скатилась с последнего пролеталестницы и увидела Балтазара, папу и нескольких учащихся. Они стояли полукругоми смотрели на единственное окно с простым стеклом в большом зале. Стекло былоразбито, и я догадалась, что Лукас воспользовался ножкой от стула, чтобыразбить его и скрыться. У него не было даже той минуты, которой хватило бы,чтобы добежать через зал до двери. Мои родители, вероятно, прекратили погоню заним только потому, что в зале собралось слишком много учеников-людей,перепуганных и готовых задавать сложные вопросы.

В большой зал вошла мама, сжимая запястье. Миссис Бетаниотставала от нее лишь на несколько шагов, и ее темные глаза полыхали с трудомсдерживаемой яростью.

— Что за чертовщина происходит? — С лестницы спустиласьРакель и остановилась у меня за спиной. — Здесь что... здесь что, дрались?

Миссис Бетани выпрямилась во весь рост.

— Вас это не касается. Все возвращайтесь в свои комнаты.

Попятившись на наш этаж, Ракель метнула на менямногозначительный взгляд. Конечно, она хотела, чтобы я ей все объяснила, но какя могла это сделать? С каждым ударом сердца меня бросало то в жар, то в холод,и я толком не могла дышать. Каких-то пять минут назад я сидела рядом с Лукасоми мы с ним смеялись над шутками моих родителей.

Мама, папа и Балтазар не сдвинулись с места, когда остальныеначали расходиться, так что я тоже никуда не пошла. Дождавшись, пока в заленикого, кроме нас, не осталось, я собралась спросить папу, что все это значит,но не успела. Меня опередила миссис Бетани:

— Что случилось?

— Лукас — это Черный Крест, — ответил отец. Глаза миссис Бетанишироко распахнулись — не в испуге, а в изумлении. Я впервые увидела, что и унее есть слабые места. — Мы обнаружили это только сейчас.

— Черный Крест. — Она сжала кулаки и уставилась в разбитоеокно. Дождь хлестал в дыру, порывы ветра сотрясали зазубренные осколки,загремел гром. — И что все это значит?

— Мы должны немедленно догнать его. — Папа был готов бежатьсию же секунду.

Мама ласково положила руку ему на плечо и очень спокойнопроизнесла:

— Охотники будут всегда. На самом деле ничего не изменилось.

Миссис Бетани повернулась к ней, склонив голову исощурившись.

— Твоя жалость нам ничего не даст, Селия. Я понимаю, что тыхочешь уберечь дочь от боли, но будь ты и твой муж хоть немного бдительнее, онабы не оказалась в таком положении.

— Этот парень явился сюда с важной целью и причинил больнашей дочери, чтобы этой цели достичь. — Папа всматривался в темноту. — Он неможет передвигаться в грозу так же быстро, как мы. Нужно идти прямо сейчас.

— У нас есть время, чтобы собрать команду, — настаивала миссисБетани. — Мистер Росс призовет помощь сразу же, как только сможет, а этозначит, что нам не стоит рассчитывать на то, что мы обнаружим его одного.Мистер и миссис Оливьер, идемте со мной, мы позовем и вооружим остальных.

— Я тоже в команде. — Балтазар упрямо сжал челюсти.

Она провела по нему взглядом сверху вниз, словно снималамерку.

— Очень хорошо, мистер Мор. Но пока я предлагаю вампозаботиться о мисс Оливьер. Объясните ей, в чем заключалась еенеосмотрительность, и успокойте.

Мама протянула ко мне руку:

— Я сама с ней поговорю.

— Учитывая вашу готовность не обращать внимания на суровыефакты, я считаю, что с заданием лучше справится человек нейтральный. — МиссисБетани указала на лестницу.

Я почти ждала, что сейчас мама скажет, куда миссис Бетаниможет засунуть свое мнение, но папа схватил ее за здоровую руку и потащил вверхпо лестнице. Подобрав свои длинные юбки, миссис Бетани последовала за ними.

Как только мы остались одни, я повернулась к Балтазару:

— Так что здесь произошло?

— Ш-ш, Бьянка, успокойся. — Он обнял меня за плечи, но я несобиралась выслушивать весь этот вздор.

— Успокойся? Вы, ребята, только что напали на моего парня, аон начал с вами драться. Я ничего не понимаю! Пожалуйста, Балтазар, просторасскажи мне... расскажи мне... Господи, что рассказать-то?! Я даже не знаю, очем спрашивать! — У меня возникло сразу столько вопросов, что они как будтозастряли в горле, и я начала задыхаться.

— Тебе врали. Нам всем врали, — ровным голосом произнес Балтазар.

Один вопрос прорвался наружу, заглушив все остальные:

— Что такое Черный Крест?

— Охотники на вампиров.

— Что?!

— Черный Крест — это команда охотников на вампиров. Онипреследуют нас со Средних веков. Они выслеживают нас. Отделяют от остальныхнаших. И убивают. — Балтазар вытер капли папиной крови с моего лица так нежно,словно это были слезы. — Они уже пытались однажды проникнуть в академию «Вечнаяночь». Время от времени человек уговаривает или подкупает кого-нибудь, чтобыпопасть сюда, и приходится с этим мириться, чтобы не привлекать внимания. Одиниз таких людей и оказался членом Черного Креста.

— Примерно сто пятьдесят лет назад... — История, которую ярассказала наверху, — та самая, которую Лукас поведал мне, когда мы с нимвпервые встретились, — внезапно обрела смысл. — Схватка в этой истории — ведьэто была не дуэль, нет?