Река.

Всю свою жизнь я слышала шутки родителей о том, как ужаснатекущая вода. Когда мы куда-нибудь ездили, они всегда старались так проложитьмаршрут, чтобы нам не приходилось пересекать ни одну реку. Но если неполучалось, это каждый раз отнимало много времени. Папа останавливал машину,стоило нам завидеть мост, мама начинала взволнованно грызть ногти, я смеяласьнад ними, но они собирались с силами не меньше получаса, а то и дольше. Оба ониописывали свое плавание на пароходе в Новый Свет как самое ужасное переживаниев жизни.

Вампирам трудно пересечь текущую воду. Кое-кто изучеников-людей удивлялся, почему наставники отправлялись в Ривертон раньше нас,но я-то знала, что они хотят переехать через мост, набравшись мужества и непоказывая людям, как им это тяжело. И теперь мне стало понятно, что Лукас тожеэто знает и рассчитывает, что таким образом сможет выжить.

Мы шли и шли, и вдруг все передо мной остановились. На этотраз мне даже не требовалась молния, чтобы увидеть дорогу. Задыхаясь, япоравнялась с ними, но не остановилась, а прошла мимо профессора Айвербона,мимо Балтазара, мимо родителей и наконец подошла к миссис Бетани, стоявшейвсего в нескольких футах от моста.

— Подождите нас! — скомандовала она. — Мы скоро пойдемдальше. — И сжала губы, видимо пытаясь побороть свою слабость.

— Он уйдет. — Я прошла мимо нее.

— Мисс Оливьер! Остановитесь сейчас же!

Я вступила на мост. По старым деревянным доскам, мокрым отдождя, шагать было легче, чем по густой грязи.

— Бьянка! — Это папа. — Бьянка, подожди нас! Ты не можешьсделать это сама!

— Могу.

Я побежала. Дождь заливал мне лицо, в боку кололо, плащтяжело давил на плечи. Я хотела только одного — упасть на мост и разрыдаться.Моему телу не хватало на все это сил.

И все-таки я бежала. Я бежала, хотя ноги были тяжелыми, каксвинец, горло стискивало от непролитых слез, а родители, учителя и мой другкричали мне, чтобы я вернулась. Я все равно бежала, и с каждым шагом всебыстрее и быстрее.

С самого своего приезда в «Вечную ночь», да нет, на самомделе — всю свою жизнь я полагалась на других, на то, что они решат все моипроблемы. Но сейчас никто мне не поможет. Я должна сделать это сама. Одна.

Я не знала, преследую ли я Лукаса или убегаю вместе с ним.Главное — я должна бежать.

Когда я окажусь на том берегу, мне не составит особого трудаотыскать Лукаса. Ночь темна, а у меня нет сверхчувствительного зрения илислуха, как у настоящих вампиров, но зато мне понятно, что он направляется вРивертон, а там у него не так уж много возможностей. Лукас знает, что времени взапасе у него почти нет, и постарается убраться оттуда как можно быстрее.

Я провела довольно много времени на автобусной станциивместе с Ракель, когда она уезжала домой на Рождество, уже после того, какуехал Лукас. Хотя Ракель и хотела как можно быстрее покинуть «Вечную ночь», еесемья поздно возвращалась с работы домой, поэтому мы дожидались вечернегоавтобуса — того, что отправлялся в сторону Бостона в 20.08. Сейчас было почтивосемь вечера. Я не сомневалась, что Лукас попытается уехать этим самымавтобусом. Следующий пойдет часа через два, не раньше, а это слишком долго. Ктому времени миссис Бетани с компанией обязательно поймает его. Бостонскийавтобус был единственным шансом Лукаса спастись.

Центр города словно вымер. Ни единой машины на дороге, а тенесколько заведений, что оставались открытыми, были пусты. Никому не хотелосьвыходить из дома в такой вечер. Ничего удивительного: у меня самой мокрыеволосы словно прилипли к голове. Я заглянула в пару открытых заведений, в томчисле в лавку, где мы купили брошь. Лукаса там не было.

«Нет, — подумала я. — Он знает, что сюда они заявятся преждевсего».

Однако у меня имелось преимущество перед миссис Бетани иродителями, несмотря на их многовековой опыт и сверхъестественные способности.Я знала Лукаса, а это значит, что я понимала, как он поступит.

Должно быть, они тоже догадаются, что он постараетсяспрятаться. Возможно даже, что они придут к тому же выводу, что и я: Лукаснаверняка укроется где-нибудь поблизости от автобусной станции, чтобы несветиться в городе слишком долго перед тем, как прыгнуть в автобус и уехатьотсюда. Вокруг станции было около дюжины магазинов, и, насколько я понимала,Лукас мог прятаться в любом из них.

Он пошел со мной смотреть старое кино и купил мне брошь вкомиссионном магазине.

И сказал, что любит меня.

А это значит, что, может быть, он выберет для укрытия то жесамое место, что выбрала бы я.

Я пошла в сторону антикварного магазина на углу площади,перепрыгивая через лужи. И как только добралась до задней двери магазина иувидела, что она слегка приоткрыта, все мои сомнения улетучились.

Я медленно толкнула дверь. Петли не заскрипели, и яосторожно шагнула внутрь, на деревянные половицы. Свет был выключен, внутристояла кромешная тьма. Я едва различала очертания странных предметов,окружавших меня со всех сторон. Сначала я просто отказывалась верить своимглазам: какие-то доспехи, чучело лисицы, крикетная бита, но потом до менядошло, что в этом кавардаке заключен определенный смысл. Все эти вещи были непроданнымтоваром, таким, какой купят немногие. Ощущение было совершенно сюрреалистичное,будто я провалилась в дурной сон, бодрствуя при этом.

Сначала я пыталась двигаться тихо, но, пройдя чуть дальше,поняла, что это опасно. Лукас мог напасть на любого, кто его отыщет, но я всееще верила, что меня он не тронет.

— Лукас?

Тишина.

— Лукас, я знаю, что ты здесь. — По-прежнему никакогоответа, но теперь я могла точно сказать, что за мной наблюдают. — Я одна. Ониотстали, но не очень. Если ты хочешь мне что-нибудь сказать, лучше говорисейчас.

— Бьянка.

Лукас произнес это, будто выдохнул, будто он слишком устал ибольше не мог сдерживаться. Я всматривалась в темноту, но не могла егоразглядеть, только слышала, откуда раздается голос.

— Это правда? То, что они о тебе сказали?

— Зависит от того, что они сказали. — Теперь я услышалашаги, медленно приближавшиеся ко мне.

Чтобы немного успокоиться, я положила дрожавшую руку настоявший рядом предмет — им оказалось кресло в чехле из потертого бархата.

— Они сказали, что ты член какой-то группы под названиемЧерный Крест. Охотники на вампиров. Что ты врал мне... все это время врал всемнам.

— Все это правда. — Голос Лукаса звучал очень устало — такимя его еще никогда не слышала. — А ты сказала правду, что пришла одна? Не будутебя винить, если нет.

— Я солгала тебе только один раз! И не собираюсь делать этосейчас.