Наш капитан объявил, что с сегодняшнего дня объявляет забастовку.

– Ты посмотри, сколько ошибок – как блох на собаке!

– Есть еще одна новость…

– Какая?

– Родриго ушел домой. Сказал, что заболел.

– Бедняжечка.

Если он не поправится за ночь, я отомщу так, как ему и не снилось.

Жалкий тип.

Только слабаки бунтуют, прогуливая работу.

Недолго думая, я позвала Бобби.

– Завтра будешь управлять кораблем во время вечерней прогулки.

– Но… я не умею…

– Ты тридцать лет трешься возле Марко. Только не говори, что ничему не научился за это время.

– Э-э-э… ну я… я что-то видел, но сам-то не делал.

– Ничего страшного, как-нибудь справишься.

– Ну да, но… у меня даже прав нет.

– Плевать. Чтобы проплыть триста метров по Соне, права не нужны. И потом, если кто-то привяжется, у нас на борту будет сам мэр.

– Ладно, ладно… если ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю.

Я решила вернуться домой, не дожидаясь окончания концерта. Вдалеке, на палубе, я заметила Ивана Раффо. Казалось, он исподтишка наблюдает за мной. Какого черта он шляется здесь в такое время?

Перед уходом я зашла в комнату отдыха выключить кофеварку. Заодно вытряхнула записки из «почтового ящика» и краем глаза взглянула, что там писали. Полная ахинея! Они, видите ли, углядели грубость там, где я проявляла лидерские качества.

В любом случае сама идея таких писем была абсолютно идиотской. Это начальник должен оценивать подчиненных, а не наоборот. Все равно что попросить учеников ставить оценки учителю, а преступников – судить полицейских.

Я уже шла к трапу, когда ко мне подошел Иван Раффо. Выглядел он так, словно только что увидел привидение.

– Мадам Ширдун.

– Слушаю вас.

– Мне надо вам сказать, что я считаю вас очень милой.

Вот уж в таких комплиментах я точно не нуждалась.

– Что вам нужно?

– Я хочу сообщить, что, хоть я и приехал как аудитор, вовсе не осуждаю вас за сложности, с которыми вы столкнулись.

Если минуту назад я чувствовала досаду, то теперь меня охватил гнев: я не собиралась выслушивать слова утешения от этого стриженого гнома.

– В любом случае, – продолжал он, – не переживайте. Совершенно нормально, что женщина не справляется с руководящей работой…

У меня вскипела кровь. Я чувствовала себя так, как если бы он дал мне пощечину.

– Что вы несете, а?

– В общем… я тщательно проанализировал ситуацию и… пришел к выводу, что люблю вас…

– Что?

– Да, я хочу на вас жениться… Поверьте, вам станет гораздо легче.

– Вы хотите на мне жениться.

– Со мной вам не придется работать. Будете заниматься домом, окажетесь наконец на своем месте. Вот увидите, вам понравится.

Я сделала глубокий вдох:

– Послушай меня, парнишка…

* * *

Кажется, этот идиот не понял ни слова из того, что я сказала. По крайней мере, выглядел он довольно пришибленно. Но я все-таки вправила ему мозги, и он убрался, поджав хвост. Я была уверена, что в ближайшее время он не будет докучать мне своими признаниями.

Я вернулась домой в половине одиннадцатого с твердым намерением взять от вечера все. В конце концов, это мой выходной, и, несмотря на позднее время, я чувствовала себя лучше некуда.

Мой дорогуша читал, лежа на диване, и мне не терпелось заняться им.

– Заходил водопроводчик, починил колонку, – сообщил он.

Не теряя времени, я пошла в душ. Раздевшись, с удивлением обнаружила, что все тело у меня покрыто синяками. Падение с лестницы не прошло бесследно… Странно, я даже не заметила, как повредила себя, и, что еще удивительнее, не почувствовала боли. Но синяки все равно выступили – как немой укор и напоминание о моей невнимательности к себе.

Горячий душ удвоил и энергию, и либидо.

Я накинула халат на голое тело и направилась прямиком к моему возлюбленному.

Когда я принялась его раздевать, он вяло запротестовал, что, мол, не дочитал главу, но быстро понял, что сопротивление бесполезно.

– Пойдем в постель? – предложил он.

Вместо ответа я, широко улыбаясь, расстегнула у него ширинку.

Его явно смутила моя смелость, а меня его замешательство только взбудоражило – он напоминал юного девственника, заливающегося краской от любого слова или жеста.

Я быстро раздела его догола, но… то, что я увидела, несколько разочаровало меня. Надо сказать, такое с ним было впервые. Не желая признавать поражение, я с видом повелительницы удовольствий взялась приводить его в форму.

Однако чем больше я старалась, тем меньше мой мужчина соответствовал ситуации.

Наконец я решила сжалиться.

– Ладно, – бросила я благодушно, – можешь убрать своего малыша.

Я улеглась спасть, но, прежде чем уснуть, мысленно прокрутила очередной день, проведенный в новом обличье. Мне очень понравилось чувствовать себя хозяйкой своей судьбы – уверенной и полной энергии. Страхи остались далеко в прошлом, я даже не помнила, что это такое. Теперь даже конфликты подстегивали меня и давали ощущение полноты жизни.

Конечно, не все шло идеально. У меня появились враги, хотя, если задуматься, это выглядело вполне нормальным. Гораздо лучше сразу прояснить, кто с тобой, а кто против тебя.

Два ключевых сотрудника на следующий день, скорее всего, не выйдут на работу. Ну и ладно! Внутренний голос подсказывал, что и без них можно справиться. Я отказывалась видеть свою ответственность в сложившейся ситуации, отказывалась замечать, что желание контролировать, возможно, привело… к потере контроля.

В любом случае, хотя я еще не могла применять то, что узнала о различных типах характеров, я уже предвкушала ту власть, которую даст мне знание схемы. Раз ее использовали члены братства Kellia, значит и я смогу. Понимать, что стоит за человеческими поступками, значит разобрать по винтику чужую психику, раскопать страхи и надежды, побуждающие к действию, видеть в людях то, чего они и сами не замечают!

Мне нужно было любой ценой заполучить эту модель.

На следующий день, как мы и договаривались, я пришла к Оскару Фирмену, чтобы узнать, какая иллюзия составляет суть характера номер восемь. Для меня это было лишь ступенькой на пути к успеху. Я метила выше: собиралась добыть девятый характер, чтобы иметь в распоряжении всю схему.