class="p1">– Конечно, у всякого своя система.

– Но мне было бы интересно познакомиться с вашей.

– У меня ее нет.

Начальник сыскного отделения встал и сделал несколько шагов, опираясь на палку.

Вокруг него воцарилось молчание. После продолжительного молчания он сказал:

– Я хотел бы осмотреть комнаты, прилегающие к этому номеру.

Директор отеля показал ему план гостиницы. Из комнаты Кессельбаха не было другого выхода, как только в переднюю. В комнате же секретаря была дверь, которая вела в апартаменты, предназначенные для госпожи Кессельбах…

– Осмотрим эти комнаты, – сказал Ленорман. Формери не удержался, пожал плечами и проворчал:

– Что же там смотреть, ведь дверь была заперта на ключ, замок и задвижку, и окно тоже.

– Все-таки надо осмотреть, – повторил Ленорман.

Его провели в первую из пяти комнат, приготовленных для госпожи Кессельбах. Потом по его просьбе отперли следующие комнаты. Двери из одной комнаты в другую были заперты на задвижку с двух сторон. Он спросил:

– Ни одна из этих комнат не занята?

– Нет.

– Где находится ключ?

– Всегда в конторе.

– И никто сюда не мог войти?

– Никто, кроме лакея, которому было поручено проветривать комнаты и вытирать пыль.

– Позовите его.

Слуга по имени Густав Бедо сказал, что накануне, как и всегда, он вечером запер окна в этих пяти комнатах.

– В котором часу?

– В шесть.

– И вы ничего не заметили?

– Нет, ничего.

– А сегодня утром?

– Сегодня утром я открыл окна в восемь часов.

– И вы ничего не нашли?

– Нет, ничего… Да! Впрочем…

Видимо, он колебался, его забросали вопросами, и он сознался:

– Я поднял около камина в номере четыреста двадцать портсигар… который я собирался сегодня вечером отнести в контору.

– Он с вами?

– Он у меня в комнате. Портсигар темной стали: с одной стороны – отделение для табака и папиросной бумаги, с другой – для спичек. На портсигаре золотые инициалы: Л. и М.

– Что вы говорите?

Это сказал Чепман, выступивший вперед. Лицо его выражало крайнюю степень удивления. Он переспросил слугу:

– Вы говорите, портсигар темной стали?

– Да.

– С тремя отделениями для табака, спичек и бумаги… и в нем русский табак… волокнистый, светлый… Не так ли?

– Да.

– Принесите его сейчас же. Мне надо посмотреть на него… Я хочу проверить себя.

Ленорман сделал знак рукой, и Густав Бедо пошел за портсигаром. Начальник сыскной полиции сел в кресло и своим острым, живым взглядом осматривал ковер, мебель, портьеры, потом он спросил:

– Мы находимся сейчас в номере четыреста двадцать?

– Да.

Следователь попробовал поднять его на смех.

– Хотелось бы мне знать, – сказал он, – какая связь между этой пустой случайностью и драмой. Пять запертых комнат отделяют нас от того места, где убит Кессельбах.

Ленорман даже не удостоил его ответом. Прошло уже достаточно времени, а Густав Бедо не возвращался.

– Где его комната, господин директор? – спросил начальник сыскной полиции.

– На шестом этаже, выходит на улицу Жюдэ. Это как раз над нами. Странно, что он до сих пор не возвратился…

– Не будете ли вы любезны послать кого-нибудь?

Директор отправился сам вместе с Чепманом. Через минуту бледный, с искаженным лицом, он вбежал один.

– Он мертв!

– Убит?

– Да.

– Ого! Однако они не шутят! – воскликнул Ленорман. – Живо, бегом, Гурель, запереть все входные двери отеля. Следи за ними… А вы, господин директор, проведите нас в комнату Густава Бедо.

Директор вышел. Все направились за ним. Выходя из комнаты, начальник сыскной полиции нагнулся и поднял маленький кружочек бумажки, который он заметил еще раньше. Это была этикетка с голубой каймой. На ней написано число «813». На всякий случай он поднял ее, положил в портфель и догнал остальных.

V

Узкая небольшая рана в области шеи.

Доктор после осмотра заявил:

– Такая же рана, как у Кессельбаха.

– Да, – подтвердил Ленорман, – без сомнения, это та же рука, которая убила миллионера, и то же оружие.

По положению трупа нетрудно было догадаться, что Густава Бедо настигли в тот момент, когда он искал под матрацем портсигар. Его рука так и осталась засунутой между матрацем и волосяным тюфяком, но портсигара там не было.

– Должно быть, эта вещь была очень серьезной уликой, – робко заметил Формери, не смея решительно высказать своего мнения.

– А, черт! – выругался Ленорман.

– Но ведь мы знаем инициалы: Л. и М. И потом, Чепману тоже кое-что известно, и мы легко доберемся до преступника.

При этих словах Ленорман вздрогнул и почти закричал:

– Чепман! Где же Чепман?

Стали искать в коридорах, между столпившимися там людьми. Чепмана не было.

– Чепман был вместе со мною, – сказал директор.

– Да-да, я знаю, но он ведь не вернулся с вами!

– Нет, я оставил его здесь, около трупа.

– Здесь? Оставили одного?! И здесь никого не было? Вы никого не видали?

– В коридоре не было никого.

– Ну а в соседних комнатах? Или вот за этим поворотом никто не скрывался?

Ленорман был очень взволнован, он ходил взад и вперед, открывал двери, осматривал комнаты. Потом вдруг побежал с такой быстротой, на которую никто не считал его способным. Он бегом спустился по лестнице с шестого этажа вниз, следователь и директор намного отстали. Внизу, у главной двери, он обратился к Гурелю:

– Никто не выходил?

– Никто.

– А через другую дверь, на улицу Орвьето?

– Там я поставил Дьези.

– Ты ему строго приказал?

– Да, начальник.

В обширном зале отеля большая толпа путешественников с беспокойством обсуждала историю преступления и его подробности в том более или менее точном виде, в каком до нее дошли слухи. Вся прислуга отеля, созванная по телефону, приходила постепенно, один человек за другим, и Ленорман расспрашивал их.

Никто ничего не знал. Только горничная с пятого этажа видела, как минут десять назад два господина спускались по черной лестнице между пятым и четвертым этажом.

– Они спускались очень быстро. Первый держал другого за руку. Меня очень удивило, что они шли по черной лестнице.

– Вы можете их узнать?

– Первого я не видела, он отвернул голову. Это был стройный блондин. На нем была мягкая шляпа и черный костюм.

– Ну а второй?

– Второй? Это был англичанин, с крупным бритым лицом, в клетчатом костюме. Он был без шляпы.

Описание вполне подходило к Чепману. Немного подумав, женщина добавила:

– У него был вид такой… странный вид, точно он сошел с ума.

Ленорман не удовлетворился утверждением Гуреля и обратился с расспросами к грумам, дежурившим у дверей.

– Вы знаете Чепмана?

– Да, как же! Он всегда разговаривал с нами.

– Вы не видели, как он вышел?

– Нет, сегодня утром он не выходил.

Ленорман обратился к полицейскому комиссару:

– Сколько полицейских с