Проживая эти истории, Ранган невольно стискивал кулаки. Ему хотелось кого-нибудь ударить. Нет, уничтожить.

Скоты вонючие.

Детям было страшно и одиноко. Ранган, как мог, скрывал свой гнев и презрение к самому себе, пытался поддерживать мальчиков. Выходило не очень-то хорошо – связь была слишком слабая. И все же он старался: утешал их, посылал радостные мысли, шутил.

В награду Ранган получил нечто необъяснимое и прекрасное. Эти дети были уникальны. Умные и проницательные, они схватывали на лету любую информацию. Им хотелось знать все о нексусе. А то, как их сознания работали вместе…

Ильяна рассказывала им с Кейдом о коллективном сознании. Эксперименты, которые она уговаривала их проводить на вечеринках и в гостях, были нацелены на создание чего-то подобного. И безусловно, что-то подобное они испытывали – совершенно психоделический опыт; все преграды между ними исчезали, и они словно превращались в одного человека.

Но то были кратковременные явления. Как правило, им приходилось принимать «эмпатек», курить траву или закидываться еще чем-то эдаким. Само по себе коллективное сознание не возникало, да они не очень-то и старались – практического применения этому опыту Ранган не видел.

Но дети… Может, дело было в их возрасте. Или в аутизме. Черт знает. Между ними образовывались куда более глубокие и крепкие связи, мысли перетекали от одного к другому без всяких усилий с их стороны. Ранган показал Бобби, как устроен нексус, и сразу же почувствовал реакцию: словно от брошенного в воду камня пошли круги, и в следующий миг Рангана окатило волной новых вопросов. Потом мальчики показали ему тесты, которые им давали. Все ясно: дети учились друг у друга. Бобби совершенно случайно выучил испанский: ему дали тест по испанскому, но правильных ответов он не знал. За ночь его мозг сам нашел в сознаниях испаноговорящих детей нужную информацию.

Эти дети были нечто. Настоящий прорыв, о котором так мечтала Ильяна. Просто чудо.

Только вот их бросили в тюрьму.

И еще он узнал от детей нечто очень важное. Оно лежало на поверхности, но Ранган на всякий случай порылся в их воспоминаниях – и убедился. ОС Нексус теперь доступна всем. Уже несколько месяцев как. Одному богу известно, сколько людей успели ее установить.

А он выдал УПВР лазейку, дверь в сознания всех этих людей.

Черт, черт, черт!

Ранган часами пялился на унылую серую стену камеры и думал о том, какую страшную ошибку допустил.

Накамура вновь уставился на спутниковую фотографию, проецируемую имплантатом прямо на сетчатку его глаз. На дороге у самого Сайгона – джип с открытым верхом, внутри – два бритых наголо человека. Значит, он угадал. Кейд и Сэм прячутся в Сайгоне.

Лейн имел лазейку к сознаниям под нексусом и – в принципе – давно мог разбогатеть. Как знать, может, он засел в каком-нибудь роскошном отеле и не высовывает оттуда носа, заказывает еду прямо в номер. Или же сливается с толпой в туристическом районе. У Накамуры не оставалось выхода: придется прочесать все районы, где бывали европейцы и американцы.

В обличье успешного бизнесмена – дорогой серый костюм, портфель, «умные» очки с последними новостями из мира финансов и бизнеса – Накамура обошел вестибюли всех международных отелей. По площади Сайгона он гулял в стильных шмотках туриста-европейца: дорогие темно-синие слаксы, итальянские кожаные туфли, белоснежное поло, модные часы и очки с зеркальными линзами. На рынок Бен Тхань Накамура отправился в молодежном прикиде – камуфляжные штаны, футболка, длинные волосы.

В переулках возле Бен Тханя он увидел Сэм – высокую стройную девушку в джинсах и майке. Крепкие плечи, прямая спина, длинные черные волосы. Она обернулась, и Накамура узнал ее по форме подбородка и носа. Он уже хотел окликнуть ее – против всех правил, против здравого смысла…

Но это была не Сэм. Просто молоденькая девушка лет четырнадцати, похожая на игривого жеребенка. В следующий миг из магазина выскочили ее родители, и они ушли. Юная Сэм. Такая, какой он ее запомнил.

Накамура покачал головой – надо ж было так расчувствоваться. Дожил, называется: ищет в Сайгоне девчонку, которая была ему никем, а стала почти дочерью.

Везде, куда бы ни пришел Накамура, он рассеивал «умную» пыль: крошечные сенсоры падали на землю, летели по ветру и прицеплялись к одежде, обуви, сумкам людей. Они искали лицо Кейда и Сэма, их ДНК, характерные эманации нексуса. Затем они образовывали сеть: каждый сенсор отправлял собранную информацию ближайшим соседям, и так до тех пор, пока все данные не поступали в мозг Кевина Накамуры.

Он плавал в этом информационном море, наложив его поверх собственного зрения. На карте в режиме реального времени отображались перемещения сенсоров: как они поднимаются на одежде горничных и гостей на верхние этажи «Хилтона» и «Шератона», разлетаются по базару в центре Сайгона, плывут по сточным канавам или реке, путешествуют на велосипедных шинах и подошвах ботинок по лабиринту переулков вокруг рынка Бен Тхань. Перед взором Накамуры мелькали сотни лиц, но пока ни одного результата с высокой степенью сходства сенсоры не нашли. Сбоку отображался другой поток – образцов ДНК, однако и здесь пока ничего стоящего не обнаружилось.

Второй слой карты показывал эманации нексуса. В районе рынка Бен Тхань вся карта горела красным. Даже туристы на площади Сайгона, куда наркоманы заглядывали нечасто, даже бизнесмены в деловом районе города – все они передавали сигналы на частоте нексуса. Накамура покачал головой. Надо же, совсем страх потеряли.

Третий слой показывал данные, передаваемые по сетям полиции и аварийных служб. «Если не можешь выследить жертву, – говорил он своим ученикам, – выслеживай охотников».

Понятное дело, всегда оставался риск, что Кейд и Сэм поедут дальше. Поэтому он без конца отправлял на сервера Национального управления воздушно-космической разведки запросы о стареньком двадцатилетнем джипе с открытым верхом. Время от времени бот выдавал результаты – сплошь ложные совпадения.

Будь его воля, он бы с удовольствием запрограммировал один из зондов НУВКР на постоянную съемку Сайгона. Но одно дело – отправлять запросы, а совсем другое – перепрограммирование птичек. НУВКР сразу заметит, что ЦРУ почему-то интересуется Сайгоном. А этого допустить нельзя.

Почему? – опять спросил себя Накамура. Кому и зачем нужна такая секретность?

Так или иначе, сейчас не время размышлять – время месить пыль сапогами. Своими сапогами. И свою же пыль. Пять дней подряд Накамура гулял по городу и искал след. Но ни намека на Сэм или Кейда так и не обнаружил. Значит, придется гулять дальше.

Сэм стояла у окна и наблюдала, как два автомобиля фонда «Майра» петляют по дороге, ведущей к ее новому дому. Дети нервничали; им было страшно покидать Сэм, они не понимали, что будет дальше, но радовались, что Джейк едет с ними.