Тут Сэм с размаху наступила ему на предплечье, пригвождая солдата к полу и одновременно перешагивая через него. Солдат не сдавался, он вскинул другую усиленную, нечеловечески быструю руку и хотел ударить ее в пах. Сэм оказалась быстрее: она заблокировала удар голенью и тут же едва не пробила ему грудную клетку коленом. Однако солдат продолжал бороться – из последних сил. Тогда Сэм выхватила у него пистолет и ударила его рукоятью по голове: один раз, два, три. Наконец он обмяк.

Сэм встала. В руке у нее был пистолет с глушителем и минимум четырьмя патронами. Она побежала к выходу, пинком вышибла дверь и увидела, как один из сотрудников фонда в упор стреляет Джейку в грудь.

– НЕТ! – закричала она и сквозь рев крови в ушах услышала, как убийца чертыхнулся.

Сэм подняла пистолет и уже хотела выстрелить, когда увидела Сараи. Девочка кричала и пыталась вырваться из фургона, но сотрудница фонда крепко держала ее за руку. Другой солдат открыл огонь по дому. Сэм откатилась обратно в коридор. Сердце бешено стучало в груди.

Снаружи захрустел гравий. Солдаты приближались. Сэм заставила себя сосредоточиться и мысленно нарисовать в уме приютский двор. Стрелять надо по низу, целиться в ноги солдатам, чтобы не дай бог не попасть в Сараи или другого ребенка – мало ли кто из них сумеет вырваться.

Она глянула в окно спальни, усилием воли заставляя себя внимательно оценивать ситуацию – если б не дети, она бы куда больше доверяла собственному чутью.

Промедление едва ее не погубило. Солдат «Майры», стрелявший в Джейка, теперь выстрелил и в нее: пуля вгрызлась в левый трицепс. Невзирая на боль, Сэм открыла ответный огонь и выстрелила дважды. Солдат рухнул: обе пули попали ему в левую ногу.

В следующий миг она упала на пол и откатилась подальше от стены. Стена – так себе защита.

Тут раздался женский крик:

– Самое главное – дети! Нам поручено их вывезти!

Сэм выглянула еще раз: солдаты уже садились в фургон. Один из них прыгнул на водительское сиденье, и машина поехала. Сэм аккуратно прицелилась в голову водителю и выстрелила – раз, другой, третий. Патроны кончились. Бронированное лобовое стекло испещрили трещины, но оно выдержало. Фургон рванул вперед, к воротам.

Сэм вылетела в окно – осколки стекла вспороли кожу сразу в нескольких местах, – прокатилась по земле и побежала за фургоном. Он скрылся за воротами в тот самый миг, когда она бежала по двору. Сэм почувствовала боль и страх Джейка, но оставила их без внимания и помчалась дальше. Боль в простреленной руке она тоже игнорировала. Фургон уже подъезжал к первому повороту. Сэм побежала еще быстрей, чувствуя жжение в легких и пытаясь усилием воли заставить водителя сбавить скорость на повороте.

Нет, фургон одолел поворот на всех парах, его даже почти не занесло. Водитель мастерски владел машиной.

Сэм собрала в кулак все силы и бросилась вперед. Ее тело растянулось в горизонтальном прыжке, и кончики пальцев коснулись бампера… На миг Сэм даже подумала, что все получится, что она уничтожит этих солдат – кем бы они ни были – и вернет детей.

А потом ее пальцы соскользнули, она рухнула в гравий и несколько метров прокатилась вслед за фургоном.

Секунду Сэм лежала, отдуваясь и соображая. Джип. Они бросили во дворе джип.

Сэм вскочила. Мелкий гравий вонзился в кожу ее лица, руки были разодраны в кровь. Из ран еще торчали осколки разбитого стекла. Пыль и кровь покрывали ее волосы, лицо, все тело. Сэм из последних сил бросилась обратно во двор… и увидела, как джип превратился в огромный огненный шар. Ее ударило жаркой волной.

Она побежала дальше, отказываясь верить в то, что случилось, соображая, где взять огнетушитель, погасить пламя и все-таки догнать похитителей.

А потом она увидела Джейка.

Хольцман с помощью нексуса заставил себя уснуть. Ему требовался отдых. Нужно прочистить мозги и разобраться в ситуации.

Проснулся он рано – от сердцебиения. На виртуальных часах в его уме было 3:16 утра.

Он никак не мог избавиться от всепоглощающего ужаса. От ощущения, что он все понял неправильно и мир оказался куда хуже и страшнее, чем он полагал.

Хольцман как можно тише выбрался из постели. Анна что-то пробормотала во сне. Он посмотрел на нее – и сердце защемило. Почему он решил ей врать? Почему скрывает от нее, что происходит на самом деле? И как жить дальше? Если он прав… Если он прав, то жизнь Анны теперь тоже в опасности.

Сделай так, чтобы я ошибался, мысленно умолял он Бога, в которого перестал верить еще в юности. Умоляю, Господи, сделай так, чтобы я ошибался.

Хольцман на цыпочках вошел в свой домашний кабинет и прикрыл дверь. Включил личный терминал, провел пальцем по сканеру отпечатков пальцев, поднес глаз к сканеру сетчатки и произнес пароль.

Терминал ожил: посреди экрана загорелся логотип Министерства внутренней безопасности, орел и щит, а в нижнем правом углу – маленький значок УПВР (спираль и щит, заключенные в атом).

Хольцман нашел в системе проект «Ноябрь». Его писала команда Купера – под руководством Хольцмана. Он ненавидел себя за это, но на фоне его прочих преступлений это было сущий пустяк.

Исходный код его сейчас не интересовал. Хольцман открыл спецификации. Ага, так – определение протокола передачи данных. Он сделал скриншот виртуального экрана и сохранил его в память нексуса. Осталось найти еще кое-что: ключ шифрования. Где его взять? Хольцман просмотрел свойства – вот он! Сам ключ был скрыт, пришлось заново произносить пароль. Удивительно, что система его приняла: голос изрядно дрожал. Затем он ответил на три вопроса, и только тогда ему показали ключ – длинную последовательность шестнадцатеричных символов, абракадабру для простого человека, которая позволяла просмотреть коммуникации между исполнителем и контроллером «Ноября». Хольцман сделал снимок ключа, сохранил его и вышел из системы.

Сердце бешено стучало в груди, тело покрылось потом. Безусловно, он ошибается. Должен ошибаться. Но что, если он все-таки прав?

Хольцману захотелось принять дозу, чтобы все забыть. Но он не мог. Не мог. Это слишком важно. Он должен докопаться до правды.

Хольцман выключил экран терминала, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и вернулся в тот страшный июльский день. Логи коммуникаций. Зашифрованный трафик.

Зашифрованные данные. На частоте нексуса. Джо Дюран хмурится, когда Хольцман начинает вертеть головой в поисках источника.

?RU5L8PP0hLarBNxfoQM23wG6+KTCEBhOIAAQyPPc76+TWhj

Он скопировал данные, открыл их в приложении-дешифраторе и ввел личный ключ.

Ключ совпал.

Террористы не просто украли нексус из его лаборатории. Они воспользовались его кодом. Вот как им удалось провернуть столь изощренное преступление. Все прежние выходки ФОПЧ в подметки не годились этому.